Хотел бы я такой боевой настрой встречать везде, где у околицы деревень будут замечать наши фигуры? Несомненно. Мне бы хотелось видеть в мужских глазах полное отсутствие страха. Никакой растерянности и злобы из-за вдруг возникшей несправедливости.

Заглядывая в мужские глаза, я бы хотел видеть своё тусклое отражение, медленно прячущееся под строгим прищуром, говорившим мне ободном — мы готовы идти за тобой хоть на край света. Но я прекрасно понимал с чем мне придётся столкнуться.

Люди не готовы принять новую реальность в один миг. Они должны окунутся в неё, вымазаться целиком и вкусить, и лишь ощутив кислый привкус отравы на кончике языка, они осознают, что реальность теперь другая. Больше не будет так, как было раньше. Мир изменился. Теперь всё по-другому.

Так и случилось, когда мы вышли из леса и двигались в сторону Оркестра через поле высокой травы.

— Мы дома! — воскликнул Дрюня, чуть увидав мокрые от дождя крыши домов.

Утренний туман оставлял на наших доспехах крохотные капли влаги. Мы с Дрюней шли впереди, а Осси и Хейн плелись позади нас. Под ногами — алая гладь, ровная, стирающая все ухабы и заполняющая норки полевых грызунов. Оружие покоилось в ножнах, и весь ужас, который мы могли представлять из далека — это Хейн, тучный монстр, выделяющийся среди нас огромным ростом. Его уже давно приметили. Его заметили, когда он бился своим тучным телом о деревья, сбивая с крон не только всю листву, но и заставляя птиц покидать насиженные гнёзда. Может, оно и к лучшему, мы на его фоне выглядим менее ужасно.

Из высокой травы мы вышли на песчаную дорогу. Мокрый песок налипал на подошву наших ботинок, содранная острыми краями доспеха трава забивалась в щели и трещи на кровавых пластинах, перетираясь в пыль с каждым движением. Мы шли на золотистые ореолы, созданные огнём факелов в утреннем тумане, окутавшим дорогу.

На нас указали. Тревожные мужские голоса раздались со стороны ворот. Золотистый огонь поплыл по воздуху в нашу сторону.

— Кто такие? — раздался мужской голос в нескольких метрах от нас. Человек, стоявший перед нами был напуган.

Утренний туман скрывал наши лица, но не тела. Мужчина мог видеть наши силуэты, показавшиеся на дороге. И он прекрасно видел огромное чудище, идущее за нами. Но не струсил, не убежал, не кинулся мамке под юбку. Да, он боялся, но ему хватило смелости заглянуть страху в лицо.

— Воин! — громко булькнул Дрюня, — встречай своего правителя! Великого Андрея!

К мужчине подошли еще несколько стражников, пытаясь прорезать туман своими факелами. Пучок света, по силе сравнимый с лампой в общественном туалете, упал на наши лица, отбросил глубокие тени на трещинах наших доспехов.

Никто не дёрнулся, никто не разбежался.

— Андрей, — пробормотал стражник в кожаном доспехе. — Это ты?!

— Да, это я.

Ужасная секира из двух содранных лиц покоилась на плече Дрюни, создавая образ ужасного и беспощадного воина, готово обрушить своё оружие в любую секунду. Стража уставилась на Дрюню с выпученными глазами, на которых страх с трудом отступил, отдав место уважению.

— Так и будете на нас пялится своими перепуганными глазёнками? — нежно пробулькал Дрюня, сжав древко секиры с неприятным хрустом.

Стражники переглянулись с неразборчивым шептанием и кряхтеньем, а затем бросили взгляд за наши спины. Не трудно было догадаться, на кого они уставились.

— А кто это? — спросил один из стражников, вытягивая вперёд руку с факелом, будто это даст ему возможность лучше рассмотреть Хейна.

— Мой ручной друг, — сказал Дрюня, наклоняясь к стражнику. — Его не стоит бояться. Пока не началась драка, он абсолютно безобиден. Но стоит его чуть обидеть — беды не миновать! Видишь, какие у него ручища. Вот представь себе, как каждая ладонь хватает тебя за ногу и разрывает пополам. Никакой доспех не спасёт. И если вы сейчас немедленно не впустите нас в город…

— Открыть ворота! — проревел стражник в туманный воздух, обернувшись в сторону ворот.

— Эдгарс у себя? — спросил Днюня.

— Да. В главном здании на центральной площади.

— Славно, — обронил Дрюня, и мы двинули в сторону ворот.

Деревня спала. На улице — шаром покати. Может, оно и к лучшему, незачем сейчас людей волновать, хоть этого и не избежать. Хейна решено было оставить у забора рядом с конюшней. Места достаточно для такой огромной туши, и людей не покалечит. Не хватало нам снесённых домов и обрушенных крыш только из-за того, что Хейну приспичит почесать спину или просто развернуться на месте.

Подобно младенцу Хейн рухнул на задницу, вставил палец в рот и принялся негромко мычать, пуская слюни и сопли. Выпученные глаза смотрели на меня с неприкрытой обидой, но произнести хоть слово разбухшие губы никак не могли.

— Он никуда не уйдёт, и даже не встанет до тех пор, пока я ему этого не прикажу, — сказал я стражнику, нацелившего копьё на Хейна. — Это лишнее, он безобиден.

Стражник кивнул со всем понимание и опустил копьё.

— Мамки ему не нужны, — булькнул Дрюня, — продолжайте вести службу, и не отвлекайтесь по пустякам.