Вассальный договор позволял сюзерену очень многое, и лезть в эти отношения не имел права никто. Однако намеренное уничтожение вассального рода или потворство этому не простят даже сюзерену. Мой кристалл памяти — тот редчайший случай, который позволит Службе Имперской Безопасности прижать клан.

Такую угрозу Патриарх проигнорировать не мог.

Разумеется, подобная страховка — одноразовая. Найти и перехватить мое послание можно. Но не прямо сейчас. Как минимум, пара часов у меня есть.

Этого более чем достаточно для разговора.

— Ты обвиняешь клан, — ровно произнес Патриарх.

— Я не обвиняю клан, — так же ровно ответил я. — И я не собираюсь с вами воевать. Я просто хочу свободы. И я готов за нее заплатить.

Взгляд Патриарха стал заинтересованным.

— Вот это уже разговор, — одобрительно кивнул он. — А то пришел тут юнец с лозунгами и угрозами. Тьфу!

Я молча ждал.

— Давай по порядку, — потребовал Патриарх. — Что у вас случилось? Кто напал? Выжившие есть?

А не поздновато ли ты начал задавать эти вопросы, старик?

Я мог понять отсутствие видимого удивления, когда я только сообщил, что весь мой род мертв. Патриарх клана — серьезная политическая фигура, держать лицо он наверняка умеет. В тот момент ему важнее было поставить мальчишку на место, он не мог дать сбить себя с толку неожиданными новостями.

Куда показательнее было то, какую реакцию вызвала моя первая фраза, с которой я начал этот разговор.

Патриарх не поинтересовался, с какой стати несовершеннолетний мальчишка возомнил себя в праве говорить от лица рода. Он принял это как должное и попытался задавить меня авторитетом.

Значит, он знал.

До прихода сюда я допускал, что отсутствие помощи роду Дамар было следствием каких-то внутренних дрязг клана. Сигнал тревоги был дан и принят, этому я был свидетелем, но мало ли почему он не дошел до тех, кто обязан был на него отреагировать? Человеческий фактор никогда нельзя сбрасывать со счетов.

Патриарх мог быть попросту не в курсе. Он — не единственная значимая сила в клане, здесь хватало влиятельных аристократов.

Однако его реакция подтвердила мои худшие опасения. Род Дамар уничтожили, как минимум, с ведома Патриарха клана. А как максимум, по его прямому приказу.

Значит, в клане мне делать нечего.

Свободный род Дамар в моем лице еще имеет какие-то шансы на выживание. Если же я останусь в клане, то, кто бы ни был ответственным за уничтожение моего рода, он быстро доделает свое дело. Меня прикончат при первом же удобном случае.

Точнее, сразу, как найдут и обезвредят мою «страховку».

— Я не знаю, кто напал, — безжизненным тоном ответил я на вопрос Патриарха. — И выживших нет. Ни среди родичей, ни среди слуг, ни среди гвардейцев. Они перебили всех.

Я смотрел в стену за спиной Патриарха и сжимал кулаки до побелевших костяшек.

Строго говоря, мне все эти люди были никем. Я очнулся в теле мальчишки уже после окончания боя. Мне досталась его память, но это были скорее просто знания и легкие отголоски эмоций, как после просмотра фильма.

Однако настоящий Виктор Дамар, если бы он выжил, потерял бы всю семью в один день, и я не мог не показать эмоций. Вселенца прикончат еще быстрее, чем покалеченного гения клана.

— Как же ты выжил? — участливо спросил Патриарх.

— Случайно, — все так же глядя пустым взглядом в стену, ответил я. — Меня по голове ударили, крови было много. Наверное, решили, что я мертв. А когда я очнулся, уже никого не было… Живых не было.

Я резко выдохнул, сжал зубы и отвел взгляд.

Патриарх клана тяжело вздохнул.

— Виктор, я соболезную твоему горю, — тихо сказал он. — И, чтобы бы ты ни думал, клан не убивал твоих родных.

Я молча кивнул, так и не подняв взгляда на Патриарха.

На какое-то время в кабинете установилась тишина. Я все так же сжимал кулаки, вроде как пытаясь совладать с собой, а Патриарх, видимо, просто давал мне на это время.

— Виктор, ты уверен, что хочешь выйти из клана? — наконец, спросил он.

— Уверен, — решительно кивнул я и прямо встретил взгляд Патриарха. — Я хочу начать все с начала. И хочу сам решать, как мне жить.

— Тогда давай попробуем договориться, — усмехнулся Патриарх. — Ты же понимаешь, что все имеет свою цену?

— Разумеется, — склонил голову я и приготовился слушать.

Дверь дежурки открылась, внутрь вошел высокий смуглый мужчина в черной форме, которая напоминала военную. Из оружия у него с собой был только пистолет в набедренной кобуре, но надетая поверх бронежилета разгрузка была забита битком. Боец окинул беглым взглядом помещение.