Губы графа раздвинулись в широкой улыбке, обнажив два ряда белоснежных зубов, тут не без магии. Он приподнял в знак вежливости своего тигра, я ответил тем же, задрав кверху клюв грифона.

— Рад знакомству, ваше преподобие. — учтиво кивнул он. — Или, если позволите, перейдём на ты?

— С удовольствием, Октавий. — легко соглашаюсь.

А, правда, зачем чиниться, если можно по простому. Тем более, понятно, просто так подарками не разбрасываются, у графа имеется ко мне какое-то дело или, как минимум, важный для него разговор.

Бал-маскарад не то место, где нужно и можно говорить о серьёзных вещах, граф Зенодский настоятельно зазывал меня к себе в особняк для продолжения знакомства. Нарвавшись на моё привычное сетование, дескать, некогда, напросился в гости на следующий же день после праздников. Это что у нас получается? Четверг? Тьфу, чёрт, какой ещё четверг? Просто четвёртый день недели. Ладно, пусть приезжает вечером, послушаю, что вдруг от меня потребовалось представителю самого мощного государства континента, лезущего в политику всех остальных стран.

— А сейчас прошу меня простить. — говорю, возвращая маску на место. — Меня ждут.

Не обманываю, действительно вижу спины Ники и Берты, уже почти дошедших до выбранной мною беседки.

— Конечно, я понимаю. — усмехнулся сенатор, заметивший мой взгляд. — С юными девицами вам сегодня намного интересней, чем с пожилым графом.

Вообще-то, не только сегодня, но, да, так и есть.

Дорожка, по которой удалились Ника с Бертой, начинается на южной стороне танцплощадки, неподалёку от пруда, и пройти мне и Карлу пришлось почти через всех танцующих, среди которых узнал и принцессу в маске енота, кивнувшую мне, когда мы встретились взглядами. Чего это она? Вроде венценосные особы первыми не приветствуют? Ах, да, мы же тут все считаемся инкогнито, она сейчас на общих правах формально.

Похоже, Хельга сделала толстый намёк, что ждёт от меня приглашение на танец. Что ж, за мной не заржавеет. Только вопрос свой с понравившейся мне девушкой решу, и сразу же к тебе, прекрасная принцесса.

Жаль, так и не могу определиться насчёт тебя. Вот зачем я обаял твою душу, рассказав удивительную сказку? Воистину, тщеславие — мать всех грехов, и я тогда не устоял, захотелось показать себя с лучшей стороны. А может и хорошо, что так? С корольком не ладится, так у Матильды и Хельги вполне получилось вызвать симпатию. Авось и пригодится.

Не успели мы с милордом Монским ступить на тропу, мощёную среднего размера булыжниками, как путь нам преградила белокурая красавица-служанка с подносом в руках, на котором находились три небольших серебряных кубка, наполненые вином.

— Благородные господа не желают освежиться? — спросила достаточно громко, чтобы звуки музыки не заглушали её голоса.

Поблизости никого не было, все гости толпились либо на плацу, либо вокруг него, либо возле столов с яствами, впрочем, последних было пока очень немного.

— Что ты туда на этот раз сыпанула, Люсильда? — подозрительно смотрю на свою агентку. — Крысиный яд?

На глазах обворожительной потаскушки мгновенно выступили слёзы, нисколько не сомневаюсь, крокодиловы. Это она умеет, вызывать жалость когда нужно. Ну, меня-то ты не проведёшь, я как тот рентген тебя насквозь вижу. Даже то, что в последнее время ты изменилась, во всяком случае, в отношении ко мне. Наверное, влияние Эльзы сказывается, с которой Люська подружилась, обретя первую в жизни подругу, пусть и намного старше возрастом, да и доброта аббата Степа, а, главное, открывшиеся благодаря мне возможности и изменившийся статус, всё это как-то тоже повлияло на неудачливую отравительницу.

— Как вы могли такое подумать, господин? — всплакнула девушка. — Я же вам верна всем сердцем.

— Ага. — киваю. — Вижу, что прям жизнь готова отдать. Но мы об этом сейчас не будем. Я так понимаю, ты не просто так нам пройти помешала?

Бросил короткий взгляд по сторонам, рядом с нами вблизи никого нет, хотя какие-то парочки уже направились по ведущим в разные стороны дорожкам подальше от посторонних глаз, и танцы им не интересны. А ещё в глубине аллей изредка снуют слуги на случай, если кому-то понадобятся их услуги или надо будет что-нибудь принести.

Мы с приятелем берём по кубку и слушаем, о чём докладывает опустившая голову Люсильда. Со стороны два аристократа просто остановились поговорить друг с другом и освежиться вином. А служанка? Да просто рядом стоит, примус починяет, то есть, поднос держит.

— Я предупредить хотела, хозяин. — говорит агентка. — Вы же сказали внимательно приглядываться ко всем новым людям во дворце. Вот я и увидела кое-что подозрительное.

Вот кому бы докладчиком на конклаве выступать. Коротко, внятно, и всё по делу. Интересно, кто её такому научил? Жирный боров Леопольд, ныне покойный? Да, ну, ерунда. Тот мог объяснить только, как жрать в три глотки, воровать, подслушивать и отраву добрым людям подсовывать. Моя Люсильда, кажется, самородок. У неё, как говорится, природный дар.