Ночь опустилась на степь, окружавшую нашу железную дорогу. За окном проносились редкие огни маленьких поселений. Растительность изменилась: вместо привычных сибирских лесов теперь мелькали южные заросли, сухие и жёсткие. Воздух, проникавший через щели в окне, стал горячее и суше.

Уже около часа мы ехали через открытую степь. Однообразный пейзаж и ритмичный перестук колёс почти убаюкивали, но я держался. Тишина и спокойствие.

Внезапно поезд содрогнулся. Толчок был настолько сильным, что я едва удержался на полке, упёршись рукой в столик. Через паучью сеть попытался определить источник удара. Ничего.

В следующее мгновение по вагону разнёсся пронзительный вой сирены. Звук бил по ушам, заставляя морщиться от боли. А следом за ним пришли крики. Что странно, они доносились не из нашего вагона с земельными аристократами. Источник находился где-то впереди.

Я вскочил, хватая меч. Мельком отметил, что за эти дни не видел оружия у других пассажиров. Ни у Рязанова, ни у Воронова, ни у остальных аристократов, с которыми успел познакомиться. Странно для людей, отправляющихся на войну.

Открыв дверь купе, я выглянул в коридор. Свет мигнул и погас, мы погрузились в полную темноту. В степной ночи за окном не было видно ничего. Даже луна спряталась за тучами.

Новый удар сотряс вагон, на этот раз сильнее предыдущего. Поезд накренился, и меня отбросило к стене. Паучки, которых я так тщательно размещал, посыпались вниз, как перезрелые фрукты.

По паучьей сети пошли тревожные сигналы: «Опасность! Враг!»

Я вцепился в рукоять меча, готовясь к бою. И в этот момент произошло нечто невообразимое: дверь нашего вагона начала деформироваться. Массивная металлическая конструкция выгибалась внутрь, словно это был не металл, а стенка пузыря, в которую кто-то дул с внешней стороны.

Дверь нашего вагона продолжала деформироваться, выгибаясь внутрь. Металл стонал, как живое существо, корёжась под воздействием какой-то чудовищной силы. Казалось, железный «пузырь» вот-вот лопнет.

Я крепче сжал рукоять меча, готовясь к встрече с неизвестным. Паучки! Твою ж… Они стали видны! Хорошо, что никого нет. Тут же приказал им сваливать и распихиваться по купе.

Удивительно, что не слышу вообще никаких звуков или голосов остальных земельных аристократов. Неужели все попрятались по своим каютам, как тараканы? Сместился так, чтобы в случае чего… А в следующую секунду всё произошло одновременно.

Дверь разорвало. «Пузырь» лопнул, и куски железа разлетелись повсюду, как осколки гранаты. Один из них просвистел рядом с моим ухом и с громким лязгом впечатался в стену позади. В образовавшийся проём ворвался поток ночного воздуха, принеся с собой запах полыни и ещё какой-то сухой степной травы.

Не медля ни секунды, я выставил руку, концентрируя магию. Яд откликнулся мгновенно, проснувшись внутри. Вокруг пальцев заклубились зеленоватые пары, собираясь в шарики, пульсирующие от нетерпения. Они «потели», испуская тонкие струйки ядовитого газа в темноту проёма.

Быстро достал из пространственного кольца шипы иглокрота, усиленные моим ядом. Острые, смертоносные снаряды заполнили ладонь. Секунда, и они устремились следом за шариками яда.

Тишина… Время растянулось, превратившись в вязкую субстанцию. Никакого движения, никаких звуков. Только вой ветра, который врывался в разорванный проём, да стук собственного сердца в ушах. И это напрягало. Даже больше, чем возможная атака. Что-то выбило дверь нашего вагона с такой силой, что искорёжило металл и теперь бесследно исчезло?..

Я сделал шаг вперёд, вглядываясь в темноту. Ветер бил в лицо, швыряя пыль в глаза. Почувствовал запах — странный, земляной, с примесью чего-то кислого и гнилостного. Вонь, от которой сводило желудок.

И тут оно показало свою морду. В проёме возникло нечто. Существо напоминало лягушку размером с собаку. Но это сравнение было слишком безобидным для того дерьма, что предстало перед моими глазами.

Его тело, покрытое бугристой кожей, поблёскивало от слизи в тусклом свете. Между передними и задними лапами натянулись кожистые перепонки. Словно у летучей мыши, только массивнее, похожие на обвисшие куски разлагающейся плоти. На спине твари высился гребень из какой-то плотной ткани, напоминающий парус или плавник, покрытый гниющими наростами.

Но хуже всего была его морда — вытянутая, с неестественно широким ртом. Зубы торчали во все стороны, как у глубоководного хищника. Некоторые даже не помещались в пасти и выпирали наружу, царапая кожу монстра и оставляя на ней кровавые борозды.

Тварь замерла в проёме, изучая пространство вагона. Её огромные, лишённые век глаза медленно вращались, осматривая коридор. Она, кажется, не заметила меня. Я стоял в тени, застыв, как статуя. Или видела, но не считала угрозой? Похоже, оно оценивало ситуацию.