— Значит, вы просто мимо проходили и решили заглянуть «на огонек»? — спрашиваю я.

— Да не сказать, чтобы просто проходили, но… шли-шли, а тут увидели нашу знакомую Аркаэлу. Подумали, дай посудачим, косточки кому перемоем. Давно же не виделись! А тут, оказывается, так интересно! Ещё и игры твои Олимпийские!

Касион, тёмный эльф с длинными волосами цвета платины, стянутыми в высокий хвост, энергично жестикулировал во время своего рассказа.

Первый шок после появления незваных гостей уже прошёл, и я решил попытаться наладить хоть какой-то конструктивный диалог.

Однако… проклятые тёмные эльфы. Не могут они никак без своей вертлявости! Да и этот странный перевод их речи. Я действительно скоро начну задумываться над тем, что эльфийский язык настолько сложен и непонятен даже для Системы, что она переводит его с ошибками и дефектами.

Или же это единая для всех дроу черта — издеваться над прочими расами, изображая недалёких дикарей. Как знать, как знать…

Пока я выяснял у Аркаэлы, зачем она вдруг решила «пригнать братву», голова уже успела пойти кругом.

Поэтому, чтобы зря не морочить себе голову лишний раз, я попросил Мэнфи присутствовать при нашем разговоре с прибывшей делегацией дроу. По сути, я организую полноценный «допрос с пристрастием», хотя тёмных эльфов это совершенно не беспокоит.

Они с улыбками и бесятами в глазах даже рады во всем этом участвовать.

С чего же такое рвение?

А со слов все той же Аркаэлы, любой диалог в культуре тёмных эльфов — это искусство. Это переплетение лжи, намёков, полуправды и много чего ещё.

Каждый разговор — это обособленная от всего паутина, которую ещё попробуй распутать и в которой было бы хорошо не увязнуть окончательно.

И не знаю почему, но тёмным эльфам просто безумно нравится во всём этом копаться и раскрывать одну загадку за другой! Оттого, быть может, для дроу говорить о чём бы то ни было напрямую — это едва ли не физически больно.

Ведь как можно отбрасывать столько словесных кружев?! Опускать столько намёков?! Как можно только?! Это неприемлемо! Это омерзительно!

Это унизительно!

И тем больше меня поражает то, что, по заверениям Аркаэлы, у тёмных эльфов имеется и второй язык, помимо основного.

Хотя даже не язык… говорят-то дроу все на общем, как и мы, но вот манера общения меняется.

Разделяют дроу эти две манеры легко: простая и военная. Если простая манера общения и подразумевает как раз все эти жонглирования словами и намёками, то военная содержит самый минимум слов и максимум информации.

Так, эльфийские воины общаются чаще через жесты и односложные звуки, нежели через череду приказов и команд.

Но это неточно.

Нельзя исключать того, что и здесь Аркаэла умудрилась нас обмануть. А ведь она может!

Но вернёмся к нашему «допросу».

— Могу ли я рассчитывать на то, что вы пришли с добрыми намерениями и только? — задаю я самый главный вопрос.

— В противном случае мы могли бы тут уже всё сжечь и начать лить кровь литрами! А это мы уметь, ага! Наши клинки остры! Наши ушки на макушке! И вообще… я слышать, вы тут с орками тусуетесь. А далеко они? В какую сторону?

Опять ушёл от ответа. Ну вот как так-то, а? Впрочем, я-то уже знаю, что это расовый дефект всех тёмных эльфов.

Но это не значит, что я готов забыть о своём вопросе. Мне нужен ответ. Здесь и сейчас.

Враги нам эти дроу или же нет. На первое время мне хватит и этого знания.

— Вы пришли как-то навредить Спарте? Или решили захватить нас? Я хочу услышать только да или нет, — заявляю я.

Касион на миг замирает, явно поняв, что я уже не шучу. Ему необходимо дать мне соответствующий ответ. Даже Аркаэла машет ладошкой, мол, не дури, не суй голову в петлю.

Тёмный эльф делает глубокий вздох, прикрывает веки, выпускает воздух из лёгких, а затем…

— Да. Нет. Наверное!

— Я его сейчас придушу! — восклицает гвардеец, но его оперативно хватают товарищи, не давая действовать опрометчиво.

Заметив нашу реакцию, тёмный эльф тут же добавляет:

— Мы ответить на зов и только! Больше ничего!

— Мэнфи? — оборачиваюсь я к супруге.

Та мягко опирается на моё плечо, не сводя взгляда с Касиона и компании.

— Не врёт. Или верит в то, что не врёт, — отвечает зеленоглазка. — Такого я ещё не встречала…