— Назар — хороший мальчик, упорный и ответственный, — проскрипел Хлыстов, усевшись в кресло напротив меня. — Помню его, когда он впервые появился в Ордене. Такой юный был и веривший в лучшее будущее.

— Но всё изменилось, не так ли? — уточнил я, уже зная ответ. — Что вы ему показали? Какие записи перетряхнули его душу и вывернули наизнанку?

— Правду, господин эмиссар, — старик хитро прищурился. — Всего лишь правду.

— Почему же вы другим эту правду не показали и не рассказали? — поинтересовался я, бросив взгляд на Вольта, который демонстративно зевнул, распахнув пасть как можно шире.

— А зачем показывать правду тому, кому она не нужна? — Хлыстов хмыкнул в бороду и покачал головой. — Правда она ведь не всегда пользу приносит. Иногда и хуже можно сделать, передав её не тому человеку.

— Тут даже спорить не буду, — согласился я. — Мне нужны эти записи. Всё, что вы нашли о создании Ордена Инквизиции и Хранителях.

— И что же вы будете делать с этими записями? — старик прищурился и запустил пальцы в бороду. — Уж не задумали ли вы чего-то опасного?

— Я хочу изменить структуру Ордена, — я усмехнулся, увидев шок в глазах архивариуса. — Да вот прямо сейчас этим уже занимаюсь. Вы же видели бывших одержимых, как и тех, кому я не смог помочь сразу.

— Так вы действительно изгнали демонов? — уточнил Хлыстов. — Вот так взяли и изгнали?

— Именно так я и сделал, — я кивнул. — И это не первая моя попытка. Я точно знал, что и как делать. И я обучу этому свой отдел. Больше не будет бессмысленных казней, как и подставных одержимых. Мои люди будут присутствовать при каждом обвинении в одержимости.

— Если вы осуществите это… если… — старик открывал и закрывал рот, пытаясь подобрать слова. — Я стану самым верным и преданным другом для вас. Стану тем, кто всегда будет на вашей стороне.

— Мне приятно это слышать, — я улыбнулся. — Но давайте для начала вызволим Назара из тюрьмы и разберёмся с Данилой Трошиным.

— Разумеется, вы правы, господин эмиссар, — Хлыстов поднялся со стула и склонил голову. — Уже завтра все нужные записи будут у вас. Благодарю вас за то, что появились так вовремя в Ордене. Это благословение свыше, не иначе.

— Всего доброго, Прокопий, — кивнул я старику и дождался, пока тот покинет кабинет. — Ну что, дружище, пойдём допрашивать Данилу?

— Ты ещё спрашиваешь! — Вольт соскочил с дивана и ломанулся к двери. — Да я дождаться не мог, пока ты с этим стариканом тут миндальничал. Можно было просто отдать приказ, и всё.

— Эх ты, всё бы тебе приказывать, — я покачал головой и вышел из кабинета. — Этот, как ты выразился, «старикан» работает в инквизиции большую часть своей жизни. Он знает всё про всех, заведует архивом и в курсе всего. Обидеть его несложно, а вот переманить на свою сторону — это дорогого стоит. Такой человек, конечно, исполнит приказ, но куда важнее, если он сам захочет помочь.

— Опять эти ваши человеческие заморочки, — фыркнул Вольт. — Сложно с вами.

— Уж как есть, — я пожал плечами и огляделся.

Где-то здесь должна быть лестница на подземные уровни. А вот и она. Мы как раз направились к ступеням, как нас догнал Кондратьев.

— Вы же допрашивать Данилу Прошина идёте? — спросил он, поравнявшись со мной. — Я хочу присутствовать.

Возражать я не стал, хотя была у меня мысль побеседовать с Данилой с глазу на глаз. Но так даже лучше, не надо будет никому ничего объяснять или рассказывать. Василий Кондратьев вроде бы неплохой человек, да и как врио наместника он себя показал неплохо.

Подумаешь, зажал кабинет для меня, но ведь исправился. И даже балахон свой личный подогнал, чтобы я голым торсом не светил. Ладно, пусть поприсутствует.

Мы спустились на три этажа вниз, прошли мимо запертых камер и остановились напротив двери, у которой дежурили двое инквизиторов.

— Здесь заперт Назар Крылов, — пояснил мне Кондратьев и посмотрел на охранников. — Открывайте.

Ну вот, как я и думал, врио оказался вполне адекватным и без проблем согласился выпустить Крылова. Всё, в моих глазах он полностью реабилитирован.

Когда дверь камеры открылась, я даже отступил на шаг. Понятное дело, что в инквизиторской тюрьме не самые лучшие условия, но чтобы такое.

Крылов был прикован к стене массивными цепями, на нём не было одежды, а под его ногами виднелся жёлоб с решёткой слива. И стекали туда не только, так сказать, отходы жизнедеятельности, но и кровь, которой натекло с бывшего наместника немало. Это Данила его так пытал?

— Зелье, — хриплым от злости голосом сказал я. — Дайте ему лечебное зелье.