Не понимаю…

Я не успела никого из них задеть!

Вокруг распалённые скорой победой светлые, бестолково махали руками, неловко валились в песок один за другим, хрипели, хватаясь за голову.

Что происходит?!!

Взвыли трубы, мешая осмыслить происходящее.

Звучно лязгнули скрытые засовы. И сквозь тучи пыли, поднятые огромными откидными воротами, послышался тонкий, леденящий душу свист.

— Таттоны! Дикие таттоны! — возбуждённо загомонила толпа.

Нижние ряды зрителей в едином порыве отпрянули назад. А готовые нашинковать друг друга соперники напряжённо застыли, вглядываясь в песчаную взвесь.

Свист повторился громче.

Он приближался, окружая со всех сторон.

Земля под ногами дрогнула, трепеща под тяжёлой поступью животных.

И в тот же миг в смешанные ряды эльфов врубились громадные туши, тараня бивнями и подминая под себя всех, кто не успел убраться с линии атаки.

Здоровенные зверюги, немного напоминающие бронированных шипастым панцирем носорогов, не слишком пугали дроу. Даже я была с ними хорошо знакома. Таттоны использовались как тягловый скот всеми обитателями Подземья. Но отлавливать и приручать их умели только тёмные эльфы. Окхилин от вида таттонов впадали в суеверный ужас, считая зверей сродни инфернальным тварям.

Сильные, выносливые, медлительные в неволе, эти гиганты флегматично глядели на мир крошечными глазками из-под массивных роговых наростов, лениво перемалывая мощными челюстями жёсткие прутики местного кустарника, и беспрекословно слушались погонщиков.

Но в дикой природе таттоны отличались очень свирепым нравом. Мирно пасущееся стадо, из десяти-двенадцати особей, разом превращалось в смертоносную лавину, повинуясь приказам вожака. Лишившись предводителя, животные впадали в некий транс, теряли агрессивность и начинали слушаться того, кто успевал перехватить ментальный контроль.

Проблема в том, что вычислить альфа самца сложно. Им мог не быть самый крупный или злобный. Часто вожак вообще никак не выделялся. И, зная это, дроу выбрали сейчас единственно возможную тактику.

Не пытаясь атаковать диких монстров, серокожие шельмы предусмотрительно спрятались за спины пленных воинов, получив возможность вовремя уворачиваться от верной гибели.

Окхилин добровольно отвлекли на себя животных. Светлые или тёмные, мужчины неосознанно заслонили собой женщин, даже тех, кого считали врагами. Но пока таттоны утюжили стремительно редеющий живой щит, носящие эно исподтишка добивали уцелевших эльфов и хладнокровно наблюдали за поведением зверей.

Я видела по хитрым женским лицам: возможный вожак уже вычислен. Не одна я заметила, как рьяно стадо прикрывает приземистого таттона с более светлой и будто бы нежной шкурой. Так чего ждать? Не зная наверняка единственного уязвимого места бешеных громадин, одолеть их невозможно.

Недолго думая, я рванула в гущу исступлённо дерущихся светлых.

— Рано, — сомкнулся на моём плече цепкий захват. И меня грубо дёрнули назад. — Или тебе понравилось бегать от светлозадых по всей арене?

— Можно подумать, ты ни разу не сдвинулась с места. И уложила каждого, кто посмел на тебя замахнуться, — я развернулась, вырывая руку из плена.

Не могла не узнать этот голос, резкий, чуть пришепётывающий от злости.

Эрэндитт — моя «любимая» спарринг-партнёрша. Её так бесило, когда «бледнокожей уродке» удавалось выиграть бой. Она считала себя лучшей среди нас и никогда не могла скрыть досаду от проигрыша.

— Я хотя бы их, действительно, укладываю, а не оставляю за собой хвост из разозлённых недобитков, — она оттолкнула меня в сторону, выстрелив из миниатюрного арбалета.

Странный булькающий звук за спиной заставил оглянуться: раненый светлый, упав на колени, захлёбывался собственной кровью, сжимая ладонями пробитое болтом горло.

— Не благодари, — высокомерно ухмыльнулась дроу, сверкнув меткой на правой щеке.

Вряд ли безоружный эльф за моей спиной смог кому-то причинить ущерб. На истерзанном теле живого места не было. По песку за ним жутким шлейфом тянулась глубокая кровавая борозда.

Меня заколотило.

Я привыкла к крови и смерти, но с подлостью и бесполезной жестокостью смириться так и не смогла.

— Пусть таттоны резвятся, — продолжала скалиться стерва. — Ещё немного, и мы без помех разберёмся с вожаком.

Она пнула ногой остывающий труп.

— Ну ты и тварь! Зачем?! Он и так был чуть жив!!! — сорвалась я на крик.

— Зачем подчищаю за тобой дерьмо? — процедила сквозь зубы Эрэндитт. — И правда, незачем. Лучше избавиться от его источника.

И наплевав на правила, атаковала.

Я успела отбить удар и приготовилась драться.

— Берегись!!! — истошно завопили рядом.