Я упал на диван, вытянув ноги. Потолок в комнате был расписан затейливыми узорами, которые в темноте казались почти живыми, движущимися.

— Этот кристалл… — произнёс тихо, словно между прочим. — Он твоего отца?

Зейнаб напряглась. Её пальцы крепче сжали камень, словно девушка боялась, что я вот-вот брошусь отнимать его.

— Да! Наша семейная реликвия, которой много сотен лет. И только достойные могут к ней прикоснуться, — ответила она, вздёрнув подбородок.

— Подари мне его, — попросил я прямо, решив не ходить вокруг да около.

— Нет! — вскочила турчанка с кровати и выставила кинжал в мою сторону. Покрывало соскользнуло с одного плеча, обнажая ключицу и верх груди, но она даже не заметила этого. — Никогда! Отец отдал его мне перед своей смертью и велел охранять и использовать на благо семьи.

Её рука с кинжалом дрожала, но взгляд был твёрдым. Решительная девочка, ничего не скажешь.

— Судя по всему, инструкцию он тебе забыл дать… — улыбнулся я, намеренно провоцируя Зейнаб.

— Ты не получишь мою драгоценность, пока я жива! — выпалила она с таким жаром, словно я покушался на её девственность, а не на какой-то камень.

— Жива? — поднял бровь, медленно поднимаясь с дивана.

Интересно, сколько смелости в ней останется, если я подойду поближе? Страх может заставить Зейнаб выронить кристалл или, в крайнем случае, согласиться добровольно передать его.

— Ты… ты… — лезвие в руках девушки задрожало сильнее. — Не посмеешь! Не посмеешь мне ничего сделать. Тебя казнят! Убьют!

Я поднялся и начал медленно приближаться к турчанке, которая пятилась назад, пока не упёрлась задницей в дверь. Её глаза расширились от страха, но она продолжала отчаянно сжимать кристалл.

— Ну же, беги… — оскалился, намеренно делая голос ниже и более угрожающим. — Беги от русского варвара. Прям вот так, в нижнем белье.

Она посмотрела на дверь за своей спиной: явно прикидывала шансы на побег. Но гордость или страх перед позором, видимо, перевесили ужас от моей угрозы. Её рука только сильнее сжала камень, а вторая направила нож в мою сторону. Упрямая. Надо отдать должное: в ней есть характер.

Ладно, подумаю над этим вопросом чуть позже. Очень хочется заполучить кристалл, скрывать не стану, хотя я даже не планировал, что мне так повезёт. Не буду торопить события.

Махнул рукой и направился в ванную. Зейнаб так и стояла, застывшая, как статуя, когда я пошёл.

Включил горячую воду. Комната быстро наполнилась паром. Снял одежду и завалился в ванну. Через паучков видел, что турчанка всё ещё стоит у двери, прислушиваясь к звукам воды. Только когда она убедилась, что я действительно моюсь, а не притворяюсь, чтобы напасть, тут же бросилась на кровать.

Вода приятно обволакивала тело, смывая усталость и напряжение долгого дня. Я закрыл глаза и позволил мыслям течь свободно. Сквозь полуприкрытые веки следил за паром, поднимающимся от воды.

Хотелось немного расслабиться, но мозг продолжал работать, анализируя, просчитывая варианты. Я выпустил энергию подчинения монстров, сосредотачиваясь на ощущениях. Нагнетал её, формируя маленький серебряный шарик размером с горошину. Сгусток силы пульсировал, переливаясь всеми оттенками серебра: от почти белого до глубокого графитового.

Так, первый этап завершён. Осталось проверить, как камень будет реагировать на мою энергию удалённо. Может быть, проблема не в том, что я чужак, а в моём непосредственном присутствии?

Попытался направить шарик вперёд к двери. Он пролетел несколько метров и растворился в воздухе, не преодолев барьера.

Высчитал расстояние: примерно шесть метров от ванной до кровати. Должно получиться, когда я вернусь в комнату и буду ближе.

В этот момент в дверь постучали.

— Чего тебе? — спросил я, раздражённый тем, что мои эксперименты прервали.

Какая-то беспокойная турчанка: то ляжет, то встанет. То боится меня до дрожи, то сама приходит.

— Мне нужно с тобой поговорить, — пробубнила она из-за двери так тихо, что я едва разобрал слова.

— Так зайди, — хмыкнул, не видя причин для церемоний.

Дверь медленно открылась. Пара от горячей воды было много, и я мог разглядеть только силуэт девушки.

— Утром служанки проверят, что мы разделили ложе, — произнесла Зейнаб, нервно теребя край покрывала, которым она снова обернулась.

— Рад за них, — усмехнулся, погружаясь глубже в воду.

— Если не будет доказательства, если они узнают, что я ещё девушка… — её голос задрожал, и Зейнаб замолчала не в силах произнести это вслух.