Через мою голову пронеслись особо тяжёлые для Нагитавы ситуации. Сын Нагитавы вместе со своей женой разбился по дороге в Хоккайдо. Они оставили Рэйку с дедом, а сами, судя по всему, отправились в отпуск. Но забрать дочь так и не смогли.

Похоже, из-за этого у Нагитавы и развился один из самых распространённых синдромов современных родителей.

Гиперопека.

А это — заболевание. В современное время развелось уж слишком много мамочек и мягкотелых отцов, которые трясутся над своими детьми так, будто они какие-то недоразвитые инвалиды детства. В итоге из таких детей вырастают психически незрелые люди. А это чревато развитием других заболеваний.

Я сам встречал огромное количество матерей, которые превращают своих сыновей в недееспособных слабоумных хряков с ожирением чуть ли не третьей степени. А потом удивляются, что этот «мужчина» живёт с ними до самой их смерти и не может завести свою семью.

Забота детям нужна — это правда. Но нельзя запирать их в доме и ограничивать их развитие. Пусть лучше ребёнок раздерёт коленки, подерётся с кем-то из сверстников, получит травмы, но научится на своих ошибках и станет зрелым сильным человеком.

Постоянные ограничения ему ничего не дадут.

Воспользовавшись «психоанализом», я настроил поток мыслей Нагитавы Эйджи и избавил его от душевной боли, которая долгое время терзала его. Потеря сына — это неизгладимая рана. И полностью излечить её я не смогу. Но, по крайней мере, сделаю так, чтобы он не пытался защищать свою внучку от несуществующих опасностей.

Проклятье, я ведь даже счёл его маньяком! А на деле оказалось, что он — обычный скорбящий мужчина.

Как только работа над его психикой была завершена, я привёл Нагитаву в сознание и рассказал, что он неожиданно потерял сознание. Пришлось солгать, чтобы он не заподозрил, что я ходил в подвал.

Однако Нагитаву это не смутило. Он сказал, что такое с ним часто происходит, когда он проходит мимо своих артефактов. Мне крупно повезло, даже не придётся придумывать дополнительные оправдания его потери сознания.

Сразу после этого мы вошли в его музей и тут же уткнулись в первый артефакт, от которого буквально разило жизненной энергией.

— Вот, Кацураги-сан! Смотрите, — произнёс он. — Это компас одного из…

Однако продолжение его фразы я даже не расслышал. Потому что при прикосновении к энергии компаса в моей голове зазвучали другие голоса.

И я очень хорошо их знал.

Такого со мной ещё никогда не происходило. На долю секунду я подумал, что моё сознание улетело куда-то в другой мир. Будто я умер, как только мои магические каналы соприкоснулись с компасом. Я перестал ощущать своё тело, не видел, что происходит вокруг меня. Единственный орган чувств, который работал — это слух.

Причём не уши, а именно кора головного мозга, которая воспринимала голоса в моей голове. Точно так же, как обычно слышу голос богини Аматэрасу, я, к своему удивлению, услышал Дайго Рэна и Рэйсэя Масаши.

В данный момент они принимали пациентов. Точнее, пациента принимал только Дайго, а Рэйсэй беседовал со своей женой Масами. Видимо, взял небольшой перерыв.

— Рэйсэй-сан? — мысленно произнёс я.

— А?! — вздрогнул хирург.

На долю секунды мне даже удалось увидеть его образ, но он быстро исчез.

— Чего «а»?! — крикнула на него жена. — У тебя количество принятых пациентов гораздо ниже, чем у Дайго-сана, а ты тут прохлаждаешься! На что ты нашу семью кормить планируешь? У нас в клинике зарплата не фиксированная. Сколько пациентов примешь, столько денег и получишь!

— Да погоди ты, Масами! — пробурчал он. — Мне показалось, что я услышал… Стой, дай-ка телефон проверю.

— Рэйсэй-сан, — рассмеялся я. — Ау! Слышите меня?

На этот раз хирург ничего не ответил. В его кабинете повисла гробовая тишина.

— Думаю… Думаю, мне стоит пообщаться с психотерапевтом, Масами. Кажется, я перетрудился, — произнёс он.

Я решил больше не мучать хирурга и переключился на Дайго Рэна. Как раз в этот момент его кабинет покинул пациент, поэтому я сразу же ему сообщил:

— Попросите, чтобы следующий больной подождал, Дайго-сан. Пять минут. Нам надо поговорить.

— П-подождать! — тут же закричал он. — Хирано-сан, скажите пациенту, что я приму его через пять минут.

— Хорошо, Дайго-сан! — чуть тише послышался ответ лекарской жрицы.

А затем, оказавшись в кабинете в полном одиночестве, Дайго Рэн замолчал. Реакция у них с Рэйсэем была практически одинаковая. Похоже, их так удивил сам факт моей связи с ними, что они в первую очередь подумали о том, что у них возникли какие-то психические отклонения.