— Ну что, двуногий, допрыгался? — Фырк, который все это время сидел тихо, теперь не мог скрыть своего злорадства. — Похоже, Шаповалов решил устроить тебе настоящее испытание! И что-то мне его тон совсем не понравился! Уж больно он был напряженный. Как будто он сам чего-то боится. Или знает что-то такое, чего не знаем мы.

— Я с тобой согласен, Фырк, — я задумчиво потер подбородок. — Что-то здесь не так. Слишком уж все это подозрительно. «Серьезное дело», «ответственное»… Похоже, меня ждет какой-то подвох. Очень неприятный подвох.

— А я тебе говорил! — тут же встрепенулся Фырк. — Это же классика жанра! Посвящение новичка! В хирургии такое сплошь и рядом практикуется! Подсовывают самому неопытному самый сложный или самый безнадежный случай, а потом смотрят, как он будет выкручиваться! А если не выкрутится — ну, значит, не достоин быть в их элитном клубе! Жестокие они, эти хирурги! Просто садисты в белых халатах!

Я только вздохнул.

В его словах, к сожалению, была доля правды. В моем прошлом мире такая практика тоже существовала, особенно в некоторых старых хирургических школах. И я, каюсь, грешен, сам пару раз участвовал в подобных посвящениях, когда был молодым и горячим. К сожалению.

— Ладно, Фырк, не каркай, — я постарался отогнать неприятные воспоминания. — Пойдем посмотрим, что там за «серьезное дело» нас ждет. И держи ухо востро. Мне твоя помощь сегодня может очень понадобиться.

Мы направились в пятьсот восемнадцатую палату. Это была обычная четырехместная палата, довольно светлая и чистая. Три койки были заняты, одна пустовала.

— Здравствуйте! — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более бодро и дружелюбно. — Кто из вас Дериглазова Валентина Сидоровна?

Женщина, лежавшая у окна, с усталым лицом и потухшим взглядом, подняла руку.

— Это я, господин лекарь.

Я подошел к ней, открывая на ходу историю болезни. И тут Фырк, который до этого сидел у меня на плече, разглядывая пациенток, вдруг издал удивленный писк.

— Опаньки! А вот это сюрприз! — прошептал он мне на ухо. — Двуногий, да ты не поверишь! Это же тетя Валя, уборщица из неврологического отделения! Я ее сто раз видел, как она там полы намывает и с цветочками на подоконнике разговаривает! Что она тут делает?!

Услышав от Фырка, что моя «серьезная и ответственная» пациентка Дериглазова — это не кто иная, как тетя Валя, уборщица из неврологии, я едва сдержал смешок. Ну, Шаповалов, ну, интриган!

Вот это я понимаю, посвящение в хирурги!

Подсунуть мне заведомо здоровую женщину, чтобы я весь день бился над ней, как рыба об лед, пытаясь найти несуществующую болезнь! Оригинально, ничего не скажешь.

Меня это, конечно, немного злило.

Вместо того чтобы заниматься настоящими, серьезными пациентами, которых в отделении наверняка хватало, я должен был тратить свое драгоценное время на эти детские игры. Но, с другой стороны, это было даже забавно.

Посмотрим, кто кого переиграет.

— Ну что, двуногий, попался? — Фырк, кажется, тоже оценил всю иронию ситуации и теперь откровенно веселился, сидя у меня на плече. — А ты-то уж, наверное, настроился на очередную битву с редким и коварным недугом! А тут — бац! — и тетя Валя собственной персоной! Да еще и, судя по ее цветущему виду, абсолютно здоровая! Ну, терпи, двуногий, терпи! Пока ты всего лишь адепт, придется тебе плясать под дудку этих ваших «мастеров-целителей»! Зато будет что вспомнить на пенсии!

Я только хмыкнул. Терпеть я, конечно, буду, но и в долгу не останусь.

Я еще раз внимательно просмотрел историю болезни тети Вали. Анализы — идеальные, хоть сейчас в космос запускай. Жалобы — какие-то невнятные: «общая слабость», «иногда покалывает в боку», «плохой сон».

В общем, стандартный набор для женщины ее возраста, которая много работает физически и мало отдыхает. Я провел краткий осмотр: давление в норме, пульс ровный, живот мягкий, безболезненный. Никаких патологических симптомов. Ну точно, развод чистой воды.

Я вышел из палаты, оставив тетю Валю в некотором недоумении.

— Ну что, двуногий, какие твои дальнейшие действия? — с любопытством спросил Фырк. — Пойдешь к Шаповалову каяться, что не смог найти у уборщицы смертельное заболевание? Или, может, начнешь ее лечить от «синдрома хронической усталости» с помощью чудодейственных припарок из подорожника?

— Увидишь, — я решительно направился в сторону ординаторской.

Там Шаповалова, как назло, не оказалось. За столами сидели только хомяки и с умным видом ковырялись в каких-то бумажках.