«Эм-м… — я пытался вспомнить, видел ли сегодня этого хитрого ворона-мотылька, — честно говоря, даже не знаю. Мистер Бруно, Бертрам здесь?»

«Здесь, — подтвердил Бруно. — Кажется, я видел, как этот ленивый негодник загорал на балконе второго этажа».

«Я должна немедленно отправить письмо! — пробормотала Энджи. — Ох, но Бодроцвет!»

«Я займусь!» — Мило вскочил так резво, что, видимо, забыв про стол, неловко ударился об него коленями. — «То есть, я заварю…»

«Правда? Ты сделаешь это?» — в голосе Энджи прозвучала неподдельная благодарность.

«Да, конечно, дорогая, ступай», — сказал он, и она ещё раз одарила его улыбкой, прежде чем поспешить вверх по лестнице, ведущей в хозяйскую часть дома.

Мы все, как заворожённые, наблюдали за этой сценой между нашим главным архитектором и бывшей служанкой. Прямо зареченская мыльная опера, да и только.

«Ну так что… когда уже решишься, а, Мило?» — Сет своим вопросом нарушил тишину и заставил всех нас рассмеяться, а парень-енот лишь смущённо переминался с ноги на ногу, краснея под своей маской.

«Ну, я… гм…» — пробормотал он, а затем встрепенулся, когда вода в котелке на очаге закипела. «В-в общем, да. Пять банок мёда и несколько ящиков Бодроцвета. Энджи также собирается привести пару служанок, чтобы они помогали ей показывать покупателям, как правильно заваривать горячий напиток».

«Отличная у неё идея с демонстрацией». — Я с удовольствием доедал последний кусок торта, который испекла Шелли. Я не особый любитель сладкого, но этот торт, с лёгкой кислинкой, напоминающей недозрелую землянику, был просто великолепен. «Прямо чувствуется хватка».

«Ещё бы я не знал», — вздохнул Мило, заканчивая размешивать Бодроцвет в металлическом чайнике, который живо напомнил мне те, что используют в турецких кофейнях.

«Ты её совсем очаровал, приятель». — Я усмехнулся, отодвигая пустую тарелку.

«Хле-е-е-ебушка!» — медленно протянул Олли, и тут же в нашу просторную гостиную, которая буквой «Н» раскинулась, ввалился сам повар-ленивец с огромной корзиной свежего, ещё тёплого дрожжевого хлеба. Аромат поплыл по комнате — с ума сойти можно.

«Олли, ты как всегда вовремя!» — Шелли радостно хлопнула в ладоши и помогла повару поставить тяжёлую корзину на стол. «Вы все просто обязаны попробовать первую порцию мёда от Деборы!»

«А что, в первой партии есть что-то особенное?» — спросила Иди, помогая Шелли нарезать пышные булочки. Шелли тут же принялась намазывать на маслянистые половинки восхитительный золотистый мёд.

«Да, первый мёд от шмелей — самый сильный, самый действенный. И ещё, — Шелли понизила голос, — он дарит самые прекрасные сны». Она начала раскладывать медовый хлеб по маленьким тарелкам, которые Рита достала из одного из шкафов.

«Как это мило», — вздохнула Иди, с любопытством разглядывая угощение на своей тарелке. «Никогда раньше такого не пробовала».

«Его не собирали уже целую вечность, — сказал Бруно, принимая свою порцию от Риты. — Последний раз, когда я его пробовал, колониям удавалось дать всего две таких банки за раз, прежде чем голод уничтожал улей. Так что это будет настоящее лакомство».

«Тогда вам и пробовать первому, мистер Бруно!» — пропел Грэг Адамс, откладывая свой кусок обратно на общую тарелку.

Кивнул Грегу. «Отличная мысль. Расскажите нам, каково это, мистер Бруно. Не томите».

«Ох, ну хорошо, если все так настаивают», — запротестовал старый коала, но его серые уши заметно дрогнули от предвкушения. Окинув нас ещё раз взглядом, он поднёс аппетитный, блестящий от мёда ломоть хлеба ко рту, откусил и блаженно вздохнул. «Боже мой… Боже мой…»

«Ну и как?» — хихикнула Рита, когда Бруно закатил глаза от удовольствия.

«Это… это восхитительно! Ох, Шелли, я так рад! — он широко улыбнулся. — Похоже, колония действительно приняла свою королеву-сиротку. Пожалуйста, все, пробуйте, пробуйте же!»

Мы все, как по команде, откусили по кусочку. И я едва не ахнул от неожиданности. Вкус мёда совершенно не походил на тот тяжёлый, приторно-сладкий, к которому я привык. Эта янтарная смесь, которую производили шмели Деборы, была освежающей, с нотками лимона и пряных цитрусовых, чем-то неуловимо напоминала ягоды бодроцвета, но при этом была более игривой, шипучей, как шампанское. После плотного торта — идеальное сочетание.

Но вкус — это одно. Самым невероятным было тёплое, какое-то всеобъемлющее чувство удовлетворения, которое волной прокатилось по всему телу, до кончиков пальцев. Словно мягкое одеяло укутало. Появилось ощущение, что что бы ни случилось, что бы ни готовило будущее — всё будет хорошо. Всё образуется. Чёрт, да это какая-то магия, а не мёд!