Он же объяснял ей, почему не сможет ее этому учить: для магов грань подобна тонкой ткани: только тронь — расходится сама. Энергия оттуда хлещет бесконтрольно, и, если не справиться с ней, выжигает все вокруг. Поэтому-то маги так опасны — тем опаснее, чем хуже и слабее у них дар. Поэтому-то им позволено всего две роли в жизни: орденский брат или жрец-скопец. Другое дело женщины: для них грань неподатлива, прочна, им нужно прилагать усилие, чтоб зачерпнуть энергию.

Не будет никогда колдуньи, что сумеет вытащить с той стороны столько же силы, сколько маг. Не будет никогда колдуньи, что сравнится с магом в мощи заклинаний. Но не будет мага, что сумеет вскипятить себе воды, не проведя за этим добрый час в попытках соскрести энергию по эту сторону. Не будет мага, что сумеет исцелять и созидать, не разрушать.

— Ты слушаешь?! — Орьяна снова от души пихнула ее в бок.

— Чего?

— Содрехт идет, смотри!

— Идет. Споткнулся.

— Нет, не спотыкался! Он специально.

Он шагал размашисто и гордо, как ходил всегда. Нисколько не смутился — тоже как всегда. К чему смущаться, если ты облат, и мало кто посмеет тебя обсмеять? Тем более, когда ты младший сын ландкомура, да не какой-нибудь дыры на самом краю мира, а Поречий. Все смолчат, чтобы послушать про огромный Ойенау на слиянии двух рек — краснокирпичный замок в краю аистов. Он говорил, что птицы эти там встречаются на всяком висельном столбе.

Йерсене не случалось в жизни видеть аистов — ни разу ни один не прилетел в Лиесс.

— А вот и вы! — он замер перед ними. — Опять возились с этой вашей магией.

Йер неохотно поднялась, отряхивая зад. Мальчишка без того массивный, вдвое ее шире, а уж если смотришь сидя — вовсе великан.

— Возились, — угрожающе поддакнула Орьяна. — Мне теперь весь день писать какую-то дурацкую…

— Ну хоть писать, а не тренировать, — не стал дослушивать он и демонстративно скорчился. — Пошли отсюда, тут из каждой щели меж камней бубнит.

Содрехт был шепчущим — он слышал магию, хотя сам колдовать не мог. В его Роду это передавалось так же, как в иных высоких Родах — дар. Мальчишка всячески показывал, как этому не рад, и только что в открытую не говорил, что не хотел себе в невесты одаренную. Но Орья это без труда додумала сама.

Их обручили еще с детских лет. И Орья с нетерпением ждала возможности начать учиться магии, чтобы жить в замке и быть ближе к жениху, какого прежде видела лишь мельком. Она готова была полюбить все это: и его, и замок, и учебу. Вышло только с Содрехтом, все остальное она кое-как терпела.

Йерсена не сочувствовала ей, хотя хотела. Слишком уж завидовала разнице меж ними — их достаточно было поставить рядом, чтоб понять, что Йер в самой простецкой котте из некрашеной и небеленой шерсти близко не равна Орьяне — статной, с толстой и ухоженной косой и в нескольких слоях цветистых котт, а по погоде — и сюрко. И слишком ясно эту разницу Йер видела, и слишком сильно чувствовала отвращение к слепому обожанию, с каким Орьяна прицепилась к самому обычному мальчишке только потому, что ей велели полюбить его как будущего мужа. Йер не могла не видеть в этом обожания безмозглой, но ужасно верной псины, что готова облизать руку хозяина, какой ее как следует трепали жалких полчаса назад.

— А кстати, ты чего один? — полюбопытствовала Орья. — Йергерт где?

Они остановились около пещеры, уходящей в темноту святилища. Плац опустел — облатов не приходится упрашивать быстрее разбежаться. Тем более сегодня разошелся мерзкий и промозглый ветер.

— Брат Бурхард его в дом терпимости повел. Выгуливает, как собачку, пока может. Вступит в Орден — разрешения уже не будет спрашивать, — с плохо прикрытой завистью ответил Содрехт.

— А уже и с днем определились? — подскочила Орья.

Йер с досадой терла шею — думала, куда бы деться. Она до сих пор не понимала, как же ей случилось оказаться с Йергертом так близко: Содрехт ему лучший друг, а Орья — Содрехту невеста. И они как будто бы старательно не замечали напряжения, какое разливалось всякий раз, едва случалось собираться вчетвером. Йерсена избегала этого, но выходило не всегда, и всякий раз ей делалось невыносимо.

— Конечно! А чего бы он иначе так светился.

— Вот же повезло! И толку, что вы одногодки, если в Ордене он будет первый все равно?

— Так он же старше! И вообще, спасибо еще, что, вон, Йер — всего-то чародейка, а то если бы еще она вперед меня пошла, я б удавился!

Она лишь поджала губы: он был прав. Пусть магия давала ей возможность оказаться в Ордене, но не в четырнадцать, как рыцарям, а много позже, как доучится. Невыносимо долго.

— Ну и кто на мне жениться будет, если ты удавишься?

— А не мои проблемы! — Содрехт рассмеялся и понесся прочь.

— Куда ты? — крикнула Орьяна в след.

— В фирмарий — у меня вон что! — он поднял руку с длинной вспоротой царапиной от локтя до запястья. — А потом брат Виланд обещал, что тоже к шлюхам отведет!