Он вырвался из туннеля, и вдруг что-то ударило его по рукам. Долгие секунды он бился в истерике, прежде чем понял, что это не сопротивляется. Его пронзила дрожь, когда он понял, что это труп девушки-рабыни, принесённой в жертву. Он оттолкнул её в сторону и бросился наутёк. Оглянувшись, он успел увидеть, как Человекоубийца бросился на труп и растерзал его. Бранд вздрогнул и нечленораздельно поблагодарил богов за то, что это дало ему фору. Он рывком снял с пояса ремень — утяжелитель, стремясь к большей скорости.

А сзади надвигался Человекоубийца.

Они поднимались всё выше и выше, и свет вокруг них становился всё ярче. И вот настал момент, когда Бранд, оглянувшись назад, обнаружил, что Зверь больше не преследует его.

Вместо этого гигантская туша неожиданно затряслась, а затем скрючилась во внезапной агонии, его конечности и щупальца бешено извивались. Покрытое густой шерстью брюхо внезапно раздулось вдвое, и на глазах у Бранда оно лопнуло, окрасив воду в ярко-фиолетовый цвет. Голова раздулась, единственный кровавый глаз выпучился и опал, а сама голова, казалось, вытянулась и изогнулась. Пока Бранд смотрел, Человекоубийца развалился на части и рухнул обратно в тёмные глубины, которые его поглотили.

Воды медленно очистились от ихора, а тьма глубин скрыла останки Человекоубийцы. Бранд подождал немного, наблюдая, но больше ничего не было. Он медленно поплыл вверх, прочь от кишащего чудовищами мрака, к благословенному свету поверхности.

Геррандес улыбнулся и покачал головой, осторожно размазывая мазь по покрытой шрамами спине Бранда.

— Тебе следовало дважды подумать, прежде чем требовать у Валлара три чёрные жемчужины.

— Это была цена, которую он предложил, а я-то думал, что дворяне в Южных Королевствах — честные люди…

Деликатный смех был его единственным ответом.

Бранд зарычал и стоически ждал, пока Геррандес закончит. Он осторожно сел, морщась от тупой боли в спине. Колдун протянул ему кубок, но он отмахнулся от него.

— Выпей, тебе нужны силы.

— Это не первый раз, когда меня хлещут, и, вероятно, не последний. Я выживу. Мне лучше поскорее уйти: Валлар пошлёт за мной людей, как только узнает, что ты меня спрятал.

— Почему?

— Потому что я знаю, где находятся основные жемчужные ложа. Или он думает, что знаю.

— А ты знаешь?

Бранд усмехнулся, осторожно натягивая через голову тунику. Он поморщился, когда грубая ткань прошлась по его воспалённой коже, а затем медленно повернулся к Геррандесу.

— Что случилось со Зверем? Кажется, он почти развалился на части..?

Геррандес улыбнулся. — В самих Глубинах, вес воды раздавил бы человека без защиты, которую дают ему мои колдовские чары. Человекоубийца так долго обитал на глубине, что его тело приспособилось к этому весу. Поэтому, когда он попытался последовать за тобой на поверхность, внутреннее давление его безобразного тела разорвало его на части.

Бранд задумался над этим ответом.

— Значит, Человекоубийца окончательно мёртв?

Колдун нахмурился. — Думаю, нет; таких тварей легче создать, чем уничтожить. Они были созданы как живое оружие, чтобы выживать там, где не может выжить ни одно обычное существо.

— И он снова заснёт.

— Да. Пока его раны не затянутся и какой-нибудь дурак вроде Валлара не разбудит его, принеся человеческую жертву.

Бранд дрожал, несмотря на тепло комнаты, и с помощью Геррандеса, пошатываясь, добрался до двери, где двое рабов помогли ему сесть на лошадь.

— Интересно, кто был последней жертвой, — размышлял Бранд. — Ведь в каком-то смысле она помогла спасти мне жизнь.

Геррандес пожал плечами. — Она была всего лишь рабыней… её звали Марим.

Руки Бранда крепко сжали поводья, и он крепко зажмурился.

— Всего лишь рабыня…

Геррандес отшатнулся от мучительной ярости, прозвучавшей в этих словах, и в тот же миг Бранд яростно пришпорил коня и умчался, мчась так, будто сам Ад преследовал его.

В глубинах, в своей гробнице, Человекоубийца видит кровавые сны…

…

Перевод — RP55 RP55

Её звали Каскад, и я думаю, что убил её. Надеюсь, что так. Но дожди всё ещё идут, воды всё ещё поднимаются…

Впервые этот сон приснился мне месяц назад — смутная и уродливая смесь сцен и звуков, кульминацией которой стал расплывчатый образ улыбающейся Дженни, от которого я с криком проснулся. Дженни была мертва, уже два дня как мертва. Сон повторился и на следующую ночь, и на следующую, пока, наконец, я не стал бояться спать, бояться закрыть глаза и увидеть это улыбающееся лицо. Сначала я думал, что эти сны естественны для парня, чья девушка утопилась в реке под его домом, но когда она запела, я понял, что это не естественное явление, понял, что женщина, которая взывала ко мне ночь за ночью, была не моей любовью, а моим врагом.