За решеткой был виден длинный коридор, уходящий куда-то вдаль – скорее всего, моя камера была здесь далеко не единственная.

– Эй! Здесь есть кто-нибудь?

Ответом мне была пугающая тишина, лишь испуганное эхо прокатилось где-то вдали и затихло. Попробовала вновь призвать магию, чтобы отпереть тяжелый замок на решетке, но почти сразу же поняла, сколь бессмысленна эта попытка – те, кто строил эти камеры, кажется, предусмотрели все.

Некоторое время я стояла, прислушиваясь к тишине, а потом все же решила присесть на край своего нового ложа, зябко обхватив себя за плечи руками. Мысли в голове текли вяло, но сейчас я была только рада этой передышке. Мне опять было плохо, как и вчера, и с каждой минутой становилось только хуже. Кажется, сила высших, ощущавшаяся в бальном зале бушующим ураганом, не прошла для меня бесследно и сейчас, когда я немного успокоилась и прислушалась к себе, ее последствия давали о себе знать. Перед глазами все плыло, пространство вокруг раскачивалось все сильнее, и я поняла, что вот-вот отключусь.

«Может, это и к лучшему» – было последней мыслью, прежде чем сознание покинуло меня окончательно.

…Пристальный, полыхающий взгляд неотрывно следил за моими движениями. Я не видела глаз, просто чувствовала чужое присутствие рядом. Сколько я уже здесь находилась? Я неловко села на тюфяке, на который, кажется, все же упала без сознания, и из горла вырвался хриплый, нервный смех. Вот и все, жертва пришла в себя и готова принять наказание. А может… я по-прежнему сплю? Но если это и сон, то он слишком реальный.

Тьма колыхнулась, и я почувствовала легкое прикасание к волосам.

«Это не сон! – пойманной птицей забилась в сознании мысль. – Он здесь, рядом! Что делать??»

Я попыталась успокоиться, взять себя в руки, не дать ему насладиться моим страхом.

Но нет. Снова это сводящее с ума ощущение чужого присутствия, от которого по спине тонкой ледяной змейкой пополз ужас. Невидимая рука скользила по волосам, вынимая из них шпильки, уничтожая прическу. Так, будто имела на это право. И звук каждой из них, с жалобным звяканьем падавшей на пол, вгонял в мое сердце новые иглы паники.

Захотелось зажмуриться, вновь потерять сознание, лишь бы не …

– Не стоит, – бархатный будоражащий шепот раздался у самого уха. – Я хочу, чтобы ты почувствовала меня… Покорилась… Сама…

Я вздрогнула, когда невидимая рука, уже не таясь, отвела волосы за спину, невесомо проходясь по шее костяшками пальцев. Опустилась ниже, очерчивая ключицы, и еще ниже, раскаленными кончиками пальцев задевая ставшими странно чувствительными вершинки груди. Мягко сжимая, поглаживая сквозь ткань тонкого платья. Отстраняясь и вновь прикасаясь. Застыв, я сидела, не в силах сдвинуться с места, да и куда здесь было бежать??

– Скажи мне «да-аа»… – прозвучало вкрадчивое, урчащее. Хищник играл со мной в какую-то одному ему ведомую игру.

– Не трогай меня! – я прекрасно понимала, как бессмысленно просить его об этом.

– Сопротивляешься мне? – в тихом шепоте появились рычащие нотки.

– Не надо! – прошептала, в ужасе глядя на сгущающуюся тьму перед собой, постепенно принимающую очертания высокого мужчины.

– Значит, готова принять наказание?

Я сжалась, понимая, что мне не оставили выбора. Вернее, он был, но какой?

– Так что ты выбираешь, жемчужина? Наслаждение или страдание? Я могу подарить тебе то и другое.

Я молчала, не в силах сама подписать себе окончательный приговор.

– Решай… – я скорее почувствовала, что тьма колыхнулась, вновь с жадностью потянувшись ко мне.

– Страдание! Я выбираю его!

*****

– Мади, я скоро вернусь! – мама мягко мне улыбнулась – так, как это умела делать только она. Я, пятилетняя малышка, прижалась к ее ногам, не желая отпускать: моя магия просыпалась, и мама была нужна мне сейчас особенно сильно, как глоток свежего воздуха. Такова была особенность принятия нашей силы из поколения в поколение.

– Ну, будет! – мама опустилась на колени, крепко прижимая меня к себе, баюкая в кольце своих рук. – Я только продам зелья на рынке и вернусь, а после мы продолжим наши занятия, хорошо? – на меня смотрели изумрудные глаза, в точности такие же, как мои. Мама звонко чмокнула меня в щеку, накинула плащ с глубоким капюшоном и, подхватив плетеную корзиночку со склянками, вышла за дверь.

Маленькая я осталась стоять у окна, улыбаясь и весело махая ей рукой на прощание, еще не зная, что видит маму в последний раз. Взрослая я невидимой тенью последовала за красивой молодой ведьмой, что сейчас торопливо шла по улице, спеша поскорее добраться до рынка.

Торговля шла бойко: Ксандру на рынке знали, как талантливого зельевара, чьи целебные отвары и мази неизменно давали хороший эффект. К тому же, молодая женщина была очень красива – высокая, стройная, с волнистыми волосами цвета воронова крыла, обрамляющими нежное лицо с тонкими чертами лица и выразительными глазами. Возможно, кто-то из горожан догадывался, кто она на самом деле, но кричать об этом на каждом шагу не спешил – лекарей на всех не хватало, а услуги тех, что были, стоили очень дорого.