А в момент, когда временной поток снова рванул вперёд, вокруг пробиваемого крупнокалиберными пулями грузовика, образовался искрящийся кокон, который тут же взорвался, отправив содержимое непонятно куда.

Грузовик знатно тряхнуло, и уже в следующий миг он провалился в непроглядную тьму. На несколько секунд я ощутил чувство невесомости, и на всякий случай вырубил скорость и рванул ручной тормоз вверх. Как только я это сделал, рычащая машина столкнулась с невидимой преградой и буквально прорвалась сквозь участок уплотнившегося пространства. После этого она ухнула вниз под наклоном и начала разгоняясь словно на американских горках.

За эти несколько секунд башенного разгона, я успел рассмотреть мелькающие справа и слева каменные арки, а потом вокруг снова появился сотканный из молний кокон, превратившийся в нестерпимо яркую вспышку.

В тот же миг за лобовым стеклом появился контур, окованных железом, покосившихся ворот, ведущих внутрь некого монструозного сооружения. И к ним мы продолжали нестись, на бешеной скорости, несмотря на натужно визжащие тормозные колодки.

Мы обязательно бы врезались, но окружающий грузовик кокон из молний снова ожил. Его вспышка, сопровождалась оглушающим хлопком. Нас снова переместило на наклонную поверхность. На этот раз спуск не разгонял машину, а наоборот снижал скорость.

Едва ЗИЛ-130 замер на месте, я, почувствовав под тельняшкой нестерпимый жар, и стянул с шеи трофейный амулет. Принялся рассматривать кругляшку и увидел, что зажатый между серебряными пластинами кусок стекла, едва заметно дымится. Похоже, мой эксперимент удался, и одетый на всякий случай артефакт, смог отвести от кабины грузовика, неизвестное количество пуль.

То, что нас закинуло непонятно куда, я понял сразу. Все признаки этого были на лицо. Как только энергетический кокон окончательно исчез, грузовик съехал в ложбину, заглох и увяз в чём-то сыпучем. Через покрывшееся трещинами, пробитое пулями, лобовое стекло, я увидел песчаную поверхность, заменившую накатанную колею афганской дороги.

Прохладу сменила нестерпимая жара, ворвавшаяся в раскрытые окна кабины. Нос ощутил совсем иные ароматы, а язык почувствовал солоноватый привкус местного воздуха. Солнечный свет, стал ещё ярче, но его словно прогнали через жёлтый фильтр.

Вырубившаяся во время переносов спутница, неожиданно очнулась и закашляла. Потом распахнула пассажирскую дверцу и вывалилась наружу. Я услышал, как она чертыхается, и, наклонившись, увидел склон бархана и девушку, пытающуюся найти опору на осыпающейся поверхности.

Подхватив автомат, я сменил пустой магазин и выпрыгнул наружу. Почувствовав под ногами песок, упёр приклад в плечо и занял позицию у увязшего колеса. Зрение до сих пор не сфокусировалось, но я всё равно принялся осматриваться, ожидая встретить любой вид поджидающей нас опасности.

— Где мы? — спросила спутница, едва прокашлявшись.

При этом Гадюка опустилась на пятую точку рядом с колесом и извлекла из кобуры ПМ.

— Не знаю где. Но мы точно больше не находимся в пригородах Кабула — ответив на вопрос, я указал на вздымающиеся со всех сторон, склоны высоченных барханов. — Давай-ка подруга приходи в себя, а пока обрати внимание на местное небо и золотое Солнышко. Если учесть странные оттенки, мы даже не в нашей реальности.

Едва я договорил, по ушам ударила серия громких щелчков. Среагировав на звук, я выскочил из-за кабины и уставился на начавший вспучиваться участок ложбины. Через секунду из-под песка появились две клешни и кривое жало, прикреплённое к сегментированному хвосту.

Скорпион был величиной с крупную собаку. А цвет, покрывающего его жёлто-коричневого хитина, был почти таким же, как у мутировавших насекомых, живущих на дне отлично знакомой мне аномалии бутылка.

— А это что за тварь? — спросила Гадюка.

Не став отвечать, я прицелился и выпустил короткую очередь, попав в головной сегмент, расположенный между растопыренными клешнями существа.

К моему облегчению, пули со стальным сердечником пробили хитин, проделав дырки между двумя рядами чёрных глаз. Получив смертельное ранение, скорпион принялся, хаотично треща сочленениями, крутиться на месте. При этом его жало лупило по песку с частотой швейной иглы. Агония твари продлилась секунд десять, а когда насекомое свернулось в клубок и окончательно затихло, мне во внутреннее хранилище упало несколько капель энергии.

Подобного не происходило больше года, и потому я на пару секунд опешил.

Воспользовавшись свалившимся даром, я влил часть законно полученной энергии в усиление собственного зрения и закрыв глаза, ещё раз осмотрел поверхность бархана, ставшего полупрозрачным метра на три-четыре вглубь.

— Такие громадные скорпионы на земле не водятся. Выходит, мы в аномалии? — констатировала спутница.

— Это не совсем так. Скорее всего, это осколок одного из погибших миров, приклеенный к нашей реальности.