В этот день многие покатозские женщины стали вдовами, потому что их мужья не смогли вплавь добраться до берега.

Ни одного торгового корабля мы не потеряли. Потери среди торговых моряков были минимальны. И ни один пират не сумел забраться на борт нашей Стервы. Нашим единственным раненым оказалась Неудачница, которой рикошетом стрелы порезало руку.

— На сей раз обойдёмся семью швами, — объявил я ей. — Если задержишься с нами чуть подольше, будешь вся в шрамах как лоскутная кукла.

Она вымученно улыбнулась в ответ:

— Вы разве забыли, док, как меня назвали?

— Да? А. Ну да. Согласен. Хотя, это как посмотреть. Возможно, что ты не так уж неудачлива. Могло быть и хуже, а эта царапина весь ущерб…

Она оглядела лазарет Стервы. Её брата не было поблизости. Примечательный факт. Обычно он не спускал с неё глаз.

— Вы правы, — потом после паузы: — Мы можем навлечь несчастье на вас и на корабль.

— Добрые дела редко остаются безнаказанными, — Я закрепил на ней шейную петлю для подвеса руки. Мелькнуло подобие улыбки. — Я сделаю потуже, тебе какое–то время нельзя двигать рукой. Кстати, где твой брат? Мне нужно объяснить ему, как за тобой ухаживать.

В этот раз промелькнуло беспокойство.

— Не знаю. Этот придурок полез на ванты, чтобы было получше видно бой.

По условному знаку появились наши двое ветеранов Масло с Ведьмаком, тащившие на себе носилки с пропажей, с которых капала морская вода.

— Господин Сайлус резко принял влево, чтобы дать нашим носовым баллистам лучший ракурс обстрела по миновавшей нас пиратской шхуне. Этот идиот сидел на грот марс–рее и соскользнул. Потом ударился о грот–рей и упал за борт. Мы только что его выловили.

— Стало быть не такой уж невезунчик.

— Ни хрена себе. Да ещё никому на планете так не везло! — объявил Ведьмак.

— Не правда, — ответил Масло. — Ведь ты стал лучше жрать с тех пор, как господин Тупица взошёл на борт.

— И точно. Избаловались мы. Отожми–ка его Каркун и собери в кучу, а то скоро его вахта на камбузе.

Несмотря на боль сестрица Путника захихикала.

Скрипучая Стерва покинула конвой в створе пролива Вермута, в котором начинался длинный путь к Морю Мук. Было бы разумно с нашей стороны избегать этих вод, кроме того в морях Империи не существовала проблема пиратства. Госпожа не терпела никаких преступлений на подконтрольной территории, кроме собственноручных.

Мы встали на якорь в Кадифе в ожидании обратного конвоя на север.

"Интересно, насколько глупыми должны быть пираты, чтобы повторить нападение?"

Вероятность была ничтожна, но я отлично осознаю, что самым распространённым продуктом акта творения Мира стала Глупость.

Вечером того же дня после морского сражения Душечка застала меня за приборкой в лазарете. С нею, как обычно, явился Молчун. Оба выглядели отчего–то встревоженными, но непонятно, чем именно.

Душечка просигналила мне: "Молчун во время боя кое–что заметил". Она специально показывала всё медленно и чётче, чем обычно. Она хотела, чтобы я всё понял предельно правильно.

Молчун тоже старался изо всех сил на языке глухонемых: "Прямо после того, как корабль качнулся, поворачиваясь и Невезунчик искупался, я кое–что заметил в небе на северо–западе.

По моей спине пробежал холодок.

— Может это был крупный орлан–рыболов. Но… так далеко в море…

Оставаясь параноиками, мы рискуем меньше.

— Вы сказали Леденцу и Лейтенанту? — оба покачали головами. Душечка чуть покачала одной рукой.

Начальство чаще прислушивается ко мне. Даже самые достойные парни часто воспринимают инвалидов как умственно неполноценных.

— Я доложу.

В обратный путь в Трубу и к северным портам собралось четырнадцать торговых кораблей. Скрипучая Стерва бросила якорь в порту.

Глупость неизлечима.

Очередные пираты совершили налёт. Мы снова оставили много вдов и сирот. На этот раз сестра Путника удержала его в трюме. Не позволила ему снова проверить удачливость. Несмотря на это паренёк умудрился подвернуть лодыжку во время резкого поворота Стервы.

Мы вернулись в Трубу чрезвычайно довольные собой. Наши наниматели были довольны нами не меньше. Они доказали это, отсыпав нам несколько вёдер денег, и тут же предложили ещё один трудный фрахт.

И вот я, свободный от вахты, беззаботно наслаждаюсь первоклассным сном. Не нужно вправлять и ампутировать конечности, никого зашивать и греть масло для обеззараживания ран. Никаких забот, только спать.

В моё левое плечо впился раскалённый ледоруб, лезвие отскочило от лопатки. Боль была адской, я начал просыпаться…