В ответ на её слова, Таюя окинула свою сестру презрительным взглядом. Она смотрела на Хоноку, как я бы посмотрел на кусок дерьма, выпавший и задницы Акамару и теперь уже лежащий на обочине дороги.

К счастью для себя, Таюя ничего не сказала, иначе я бы мог решить, что мне стоит выбросить её с корабля. Однако вместо того чтобы присоединиться к нашему с её сестрой разговору, она молча сидела на деревянном стуле, справа от меня, перебирая лежащую перед ней на столе кучку украшений. Эти вещи были трофеями со вчерашнего грабежа. Насколько я понял, среди этих предметов не было ничего примечательного или достойного моего моего внимания.

— Эта недостойная рабыня ценит похвалу Хозяина, но она недостойна признания… — почтительным тоном провозгласила Хонока, — Недостойная рабыня должна вернуться к своему законному месту под ногами господина…

Она снова попробовала встать со стула, чтобы распластаться на полу в той позе, которую японцы назвали бы «догеза», но в последний момент её остановил повелительный жест моей руки.

«Эх, эти работорговцы из страны Железа действительно хорошо умеют ломать людей, — подумал я, издав мрачный вздох, — сколько бы я её не уговаривал, Хонока продолжает вести себя настолько подобострастно, что просто глядя на это, меня начинает тошнить. Не удивлюсь, что только промывка её мозга с помощью Котоамацуками сможет это исправить!»

В конце концов, я выбросил мысли о Хоноке и её раболепии из своей головы. Ведь у меня были и другие дела, которые намного важней сломанного ума одной молодой девушки.

Необходимо было разобраться с Десятихвостым, а для этого мне придётся придумать план по собственному усилению. Конечно, тот план по поеданию Курамы всё ещё остаётся актуальным, но он не решит мою главную проблему — неспособность контролировать эту гигантскую штуку.

Я уже пытался взять Десятихвостого под контроль, но результат разочаровывал. Мне удавалось легко контролировать Кураму и Жука, живущего внутри Фуу с помощью своего Вечного Мангекью Шарингана, а это значит и другие хвостатые звери, созданные Мудрецом Шести Путей легко подчиняться мне, как только встретятся со мной взглядом. Однако, этот Десятихвостый, хотя и не так силен и огромен как тот, который принадлежал Ооцуцуки Кагуе, всё равно слишком могуществен и не может быть взят под контроль так легко. И для того чтобы решить эту проблему, мне нужно приобрести Риннеган.

— Кстати, — подала голос Фуу, — что делать с тем парнем, который пробрался на корабль, но был захвачен Хируко? Нам стоит убить его?

— Хм… — удивлённо промычал я, оказавшись шокированным тем, что ей удалось подобраться ко мне незаметно, — Я вижу, ты хорошо освоила технику сокрытия чакры. Поздравляю, тебе удалось застать меня врасплох.

Поднявшись со стула и обернувшись, я встретился взглядом с Фуу на лице которой воцарилась довольная ухмылка. Скрестив руки на груди, она с важным видом надула щёки. Её чувство собственной величия, в очередной раз раздулось прямо на моих глазах, словно рыба Фугу.

«Фугу и Фуу — звучат очень похоже друг на друга! — мысленно отметил я, поражаясь осенившей меня вспышке гениальности.

— Почему ты так странно смотришь на меня, Итачи-сан? — сказала Фуу, испуганно отпрянув назад.

— Я решил, — объявил я, довольно кивнув, — Отныне, я, Учиха Итачи, нарекаю тебя, Рыбой Фугу!

— Но у меня уже есть имя, Итачи-сан! — недовольно пробурчала она, нахмурив брови, — И это новое имя, которые ты придумал, звучит просто отвратительно!

Я пожал плечами, продемонстрировав ей свою холодную и злую ухмылку. Ведь моё желание наказать её никуда не исчезло, и раз уж она вчера избежала заслуженной кары, то пусть заплатит за свою ошибку сегодня.

— Гордись! Теперь у тебя будет другое имя, — пояснил я, похлопав Фуу по плечу, — Это имя, данное мной, сильнейшим ниндзя в мире!

— Эй, ты действительно считаешь себя самым сильным? — встряла в наш разговор Таюя, которая как и прежде сидела за столом на своём месте, — Я в это не верю!

Поднявшись на ноги, она указала на меня пальцем и ворчливым голосом спросила:

— Ты думаешь, что можешь быть сильнее, чем Сенджу Хаширама? Ты действительно веришь, что в бою между вами, ты одержишь победу?

— Конечно, я выиграю, — ответил я, уверенным тоном, — Ведь на небесах и на земле я один почитаемый!

— Правда? — осведомилась Таюя, окинув меня скептическим взглядом, — И это всё, что ты можешь сказать?

— Нет! Не только это! На самом деле у меня есть ещё несколько заранее подготовленных пафосных фраз, — доверительным тоном сообщил я, — Например: «плачь и извинись сейчас, и я не убью тебя» или вот ещё одна… «Сколько бы союзников ни было вокруг тебя, когда ты умрешь, ты будешь один!»

— Звучит очень круто, Итачи-сан! — подала голос Фуу, — скажи, что-нибудь ещё!

— Хорошо, — согласился я, — Умереть ради победы и рисковать смертью ради победы — совершенно разные вещи, Мегуми.

— Что это за Мегуми? — проворчала Таюи, но её слова были всеми проигнорированы.

— Ещё! — попросила Фуу, и я кивнул в знак согласия, продолжив изрыгать пафосные речи:

— Я могу спасти только тех, кто уже готов к тому, чтобы его спасли другие.

— Больше, Итачи-сан!

— Никто не вправе отбирать у молодежи их пору юности. Абсолютно никто.