— У меня есть, — подал голос я, и встал, всей кожей чувствуя, как сверлят меня изумлёнными взглядами присутствующие. Режиссёр как-то дёрнулся, как будто собираясь остановить меня, но всё же промолчал.

— И что же вам не понравилось в моём сценарии, молодой человек? — поднял удивлённо вверх бровь сценарист.

— Не то чтобы не понравилось, просто кое-что вызывает вопросы, — невозмутимо ответил я.

— Слушаю вас внимательно, — чуть наклонил он голову, с любопытством глядя на меня.

— Я просто не могу понять, за кого будет переживать зритель в нашем фильме, — продолжил я, — Не секрет, что зрителю, когда он смотрит кино, хочется кому-то сочувствовать, за кого-то переживать. Даже в ужастиках есть положительные персонажи, из которых кто-то к концу фильма всё же остаётся в живых. У нас же я не понимаю, за кого будет переживать зритель. Подруга главного героя умирает самой первой, сам главный герой становится одержимым демоном, остальные же персонажи вызывают какое угодно чувство, но только не желание переживать за них. Вы не боитесь, что зритель почувствует себя обманутым, когда поймёт, что переживать ему тут не за кого? И разве правильно в конце фильма сажать моего персонажа в тюрьму? Ведь по сути, не он убивал своих одноклассников, а вселившийся в него демон.

— Наш зритель будет переживать не за кого-то, а за то, чтобы восторжествовала справедливость, — вздохнул Макото, снял очки, протёр их платком, и водрузил на место, — Чтобы никто не ушёл от возмездия. Для этого надо сделать так, чтобы зритель буквально возненавидел одноклассников главного героя, а добьёмся мы этого тем, что вызовем такую симпатию к подруге главного героя, что её смерть буквально шокирует всех. После этого каждый, кто будет смотреть фильм, станет мечтать о том, чтобы всех убийц буквально на части порвали. И в результате демон, вселившийся в Синдзи, не будет вызывать у них отрицательных эмоций, скорее даже, наоборот. Главного героя же мы не имеем права оставить без наказания, даже несмотря на то, что всё это совершил не он. Он пошёл на сделку с демоном, прекрасно понимая, что тот убьёт их, а значит, он тоже виноват в убийствах, и должен понести за них наказание. Не должно кино поощрять самосуд. Все зрители должны понимать, что право на насилие есть только у государства. Надеюсь, я смог удовлетворить твоё любопытство?

— Да, вполне. Спасибо, — задумчиво пробормотал я. Вот что значит, профессионал. Если с этой точки зрения посмотреть, то действительно, всё вполне логично выглядит. Нет, при желании, я нашёл бы к чему ещё докопаться, но это уже было ни к чему. Не буду из-за каких-то мелочей ссориться со сценаристом. Да и пофиг, на самом-то деле. За успех фильма отвечают они, а не я, вот пусть сами и думают над этим.

— Хорошо. В таком случае, если ни у кого больше вопросов нет, то я, с вашего позволения, пойду, и займусь доработкой сценария, — улыбнулся нам всем Макото, — Доработанный сценарий, Такана-сан, будет у вас в почте через два часа.

— Отлично, Синкай-сан, благодарю вас, — церемонно поклонился ему режиссёр, и сценарист вышел из зала. Минут через пять мы тоже толпой повалили на волю.

— Синдзи-кун! Ой, то есть, Сайто! Подожди! — раздался за моей спиной женский голос, когда я вышел на улицу, и успел пройти метров двадцать. Я оглянулся, и обнаружил там догоняющую меня Канну.

— И что тебе от меня надо? — довольно недружелюбно поинтересовался я потому что ничего хорошего от неё, как и от других актёров, не ждал, а ещё потому, что очень хотел есть, а когда я голоден у меня всегда отвратительное настроение. Это со мной сюда ещё с того мира пришло. Вечно как был голоден, так готов был убить любого, кто рядом оказывался. Впрочем, голоден я бывал не часто, и тщательно следил за тем, чтобы мой холодильник был всегда заполнен самыми разными продуктами до отказа.

— Не будь такой букой, я уже знаю, что ты не такой, — мурлыкнула она, беря меня под руку, догнав меня, и зашагав рядом со мной.

Вырываться я не стал, так как это очень глупо выглядело бы, да и, чего греха таить, чувствовать, как к тебе прижимается такая красивая девушка, было довольно приятно.

— Думаешь, ты успела меня узнать за столь короткое время? Ну-ну, — ухмыльнулся я, — И ты уверена, что нам по пути? Я так-то к метро иду, а такие девушки как ты, насколько я знаю, на нём не ездят?

— С чего ты взял? — удивилась она, — Я, вообще-то, именно на метро предпочитаю ездить. Я очень ценю каждую свободную минуту, знаешь ли, а метро мне прилично времени экономит. А насчёт того, какой ты на самом деле, я поняла по твоей игре. Ты — не профессиональный актёр, а потому не умеешь ещё скрывать свои настоящие чувства, когда играешь, или даже просто слушаешь других. Поверь, за те несколько часов, что мы провели сегодня вместе, можно довольно хорошо узнать человека. И я успела понять, что хотя ты и пытаешься выглядеть ежиком, выставляющим во все стороны колючки, на самом деле ты совсем не такой. Мне кажется, за этими злобными глазами скрывается довольно-таки доброе и ранимое сердце.

— Каждый раз, когда мне начинают рассказывать, какой я хороший, это означает лишь то, что от меня что-то нужно, — хохотнул я, — Скажи уже прямо, что тебе от меня надо.

— Прямо, так прямо, — вдохнула она, теснее прижимаясь ко мне. Шедший навстречу мужчина с восхищением глянул на неё, после чего с уважением и завистью посмотрел на меня, — Понимаешь… Эта роль очень важна для меня. Она может стать для меня той ступенькой, которая приведёт меня в мир большого кино. А может наоборот, похоронить мою карьеру. Как ты понимаешь, второй вариант меня не устраивает, и я приложу все силы, чтобы показать выдающуюся игру! Я устала сниматься в одних сериалах. Сколько проб я прошла, пытаясь пробиться в большое кино — ты даже представить себе не можешь! Десятки! И вот, наконец, у меня появился шанс громко заявить о себе! Показать всем, на что я способна! Что мне любая роль по плечу!