По закону, если среди законопослушных граждан найдется хотя бы один, готовый помочь обвиняемому встать на путь исправления, преступнику дают второй шанс. Но за великородного должен был вступиться такой же. Сколько я не шарила по лицам, не нашла ни одного жалостливого.

— Раз никто не дает слова, за оскорбление добросовестного гражданина, обвиняемый мужчина рода Змеев, будет лишен верхних клыков! За побои ему будет сломана ведущая рука.

Выслушав приговор, преступник огорченно сдвинул брови домиком и так несчастно посмотрел на толпу из-под челки, что в груди заныло. Я представила, как симпатичный парень остается без руки и клыков за пощечину и небольшое оскорбление. Снова содрогнувшись, я скорее развернулась, решительно втискиваясь между чужими плечами. Нет, смотреть на истязания я не собиралась.

— Прошу помощи! — крикнул парень. — Великородные! Не дайте казнить невиновного!

Крик о помощи врезался в затылок, заставляя остановиться. В груди дернуло, полыхнуло. Ненарушаемое правило незримыми скрижалями проявилось перед глазами.

На пути помогать каждому, кто просит о помощи.

Рассчитывая, что кто-то подаст голос прежде моего, я чуть подождала. Но рот соседки кривился весельем, а не сочувствием. Лицо мужчины рядом больше было обращено к груди женщины, чем к эшафоту. Рот мальчика выглядел ожидающим.

Никого…

Подождав еще немного, я прочистила горло.

— Я! — выкрикнула, решившись. Возглас получился жалким, как писк, но я тут же попыталась это исправить. — Я! Я поручусь!

Сказала — и почувствовала, как меня бросило в жар. Торговка рядом неодобрительно крякнула, качнув необъятными грудями. Орало завертел головой, находя меня взглядом. Рыжий удивленно поднял брови.

Тут же из толпы подал ровный голос другой мужчина.

— Моя порука.

Бросила испуганный взгляд на говорящего. Черноволосый, черноглазый…

— Миса сказала первой, — орало показал в мою сторону, одновременно с сомнением оглядывая, — стало быть, она и поручается. Если совершеннолетняя.

По выражению его лица было заметно, что в совершеннолетии поручителя ведомственный Бык не уверен.

На меня смотрели все. Щеки уже горели, будто их жарили на костре. Идти на попятный было нельзя.

— Совершеннолетняя! Мне девятнадцать! — провозгласила я, что есть сил выпрямляясь. Выпрямляться было уже некуда, поэтому я незаметно встала на цыпочки.

— Совершеннолетняя, но дурная, — резюмировал кто-то сзади.

— Подходите, — разрешил Бык.

Я безнадежно полезла вперед.

Глава 2. Поручительство

С черного места мы перешли в управу, где мое поручительство должны были заверить и вписать в книгу обязательств.

По пути на меня глазели все. К сожалению, с восхищением, с благодарностью или хоть с какой-то положительной эмоцией не смотрели. Нет… Я ловила осуждающие взгляды, огорченные взгляды, обещающие неприятности взгляды, насмешливые тоже. Ни одного восторженного на меня не попало. Спасенный от расправы преступник тоже благодарным не казался. Как мне казалось, он посматривал по сторонам больше с лукавым прищуром. Вблизи парень оказался на голову выше меня, со светлыми рыже-солнечными глазами и солнечной, загорелой кожей. Выглядел при этом довольно безобидным.

Я старательно смотрела куда угодно, только не на него, мысленно поругивая себя и одновременно жалея. Если бы я буквально на секунду потерпела со своим решением, за рыжего поручился бы тот второй, не я. А теперь…

Вечно не везет.

Пожилой маг кольнул мой палец острым лезвием и обмакнул в выступившую каплю крови кончик магической ручки. Такой подписывают важные бумаги — запись не стирается, проявляясь сразу в нескольких магических книгах — в том числе и столичной.

Смотреть на Змея было неловко, и я усиленно рассматривала обстановку. На беленой стене напротив висело старое тканевое панно, изображающее представителей всех восьми родов. На других стенах висели несколько сувенирных щитов и мечей. Высокий потолок поддерживали массивные, но порядком потертые четырехугольные колонны. Лучи солнца, проникающие через осколки разноцветных витражей, отбрасывали на заваленный бумагами стол разноцветные блики.

— Значится, Мара? Из рода магов? — пробурчал маг, скрипя стержнем по толстой раскрытой книге.

— Угу… — я глазела, как он пишет.

Я выбрала два имени в дорогу. Хотела назваться как-нибудь красиво, вроде «Леонессы» или «Полианны», но в раздрае немного расконцентрировалась, Леонессу с Полианной вышибло из головы, и я сказала «Мара».

Хоть не «Марта», и на том спасибо…

— Мара из рода Магов поручается за Сокура из рода Змеев на четыре месяца… — маг проговаривал вслух.

— Да… Мара… поручается… за Сокура, — повторила, опять ощущая, как подпекает щеки. Папе поручительство точно не понравится. — На четыре месяца?

В воздухе густо держалось напряжение.

— Срок поручительства по таким делам стандартный, — равнодушно сообщил маг. Под белой казенной мантией торчал уголок обычной серой рубахи. — На это время вы связаны. Вы, миса, будете отвечать за действия своего связного в той же мере, как будто вы совершали их. Ясно? Отнеситесь со всей серьезностью. Не советую выпускать этого подле… хм… Змея из зрения. Если что произойдет, будете в розыск и призваны наравне с ним.