Вот так в один момент я оказалась без жениха, без сбережений и без работы. И возвращаясь домой после тяжелого разговора с Игнатом Васильевичем и его увольнения пытаясь придумать, как платить за съемную квартиру. И настолько была занята своими мыслями, что даже не услышала, как на тротуар, не справившись с управлением, вылетает черный внедорожник и сбивает меня.

Поэтому сейчас, помня всю мужскую подлость, которая и в этом мире лишь подтвердилась дядей Августом и гадким Денори, я вместо того, чтобы разжать пальцы и отпустить ткань, лишь сильнее сжала ее:

— Ну что вы. А вдруг впереди голодный огромный пес? А так у меня будет шанс бросить вас ему и успеть скрыться самой, — честно ответила я.

На что маг рассмеялся, а я шикнула на него, чтобы он был тише. Но мужчина явно не испытывал страха в отличие от меня.

По его расслабленной позе казалось, что ему совсем нестрашно. Хотя в отличие от меня он и не слышал тех устрашающих звуков. Поэтому имел право быть смелым.

— Так что вас так напугало? Неужели простая собака? — маг обернулся, и даже в темноте было видно его белоснежную, ровную и идеальную улыбку.

А я подумала о том, что это несправедливо. Почему некоторые всегда выглядят так, будто сошли с обложки глянцевого журнала. А кто-то, как я, всегда даже в лучшие свои дни выглядят так, будто по ним каток проехал. И особенно «прекрасно» в самый неподходящий момент. Когда, например, встретила бывшую одноклассницу, кого-то из коллег или ещё хуже — бывшего!

Хотя какая разница. Особенно сейчас. Может вот тот момент, когда это сыграет мне на руку. Монстр увидит меня: грязную, взлохмаченную, в пыли и паутине, которая успела зацепиться за платье и волосы и побрезгует, выбирая себе на обед красавчика.

— Так все же, кто вас так напугал? — снова спросил аристократ, продвигаясь по дому.

Я хотела съязвить. Но в этот момент мы вошли на кухню и там...

— Вот он, — я вытянула руку вперед, указывая на темный угол, в котором шевелилось что-то больше и зловещее.

Глава пятая. В которой маг представляется

— Вот он! — моя рука дрожала, а в горле стал ком.

Пусть сейчас я была тут с магом. Но кто мог гарантировать, что этот ужасный монстр не окажется сильнее и не сожрет нас?

А тот, явно почуяв непрошеных гостей, захрипел, жадно зачавкал и честно говоря, таких душераздирающих звуков я никогда раньше не слышала. А ещё мне показалось, что сверху, прямо над нашими головами кто-то стучит по полу.

Неужели этот монстр оказался мамашей и у него тут целый выводок? Вот радость-то! Теперь нам с моим невезучим красавчиком-магом точно не уйти живыми...

Паника затапливала все мое существо. А мужчина ловко задвинул меня себе за спину, зажигая на ладони огонь.

Вот если бы у меня, как у него была магия, мне бы не пришлось ютиться в старом доме с непонятным монстром. Я была бы уважаема в этом мире. А так я была никому ненужная пустышка, которая даже сейчас, перед лицом смертельной опасности не могла себя защитить.

Между тем монстр продолжал выть, топать, хрипеть. Но, наверное, испугавшись огня, подходить к нам не спешил. И это, откровенно говоря, немного воодушевляло.

— Кстати, я Эдвард, — проговорил маг, оборачиваясь и смотря на меня.

— В-в-вы не нашли более удачного момента представиться? — я попыталась высказать мужчине свое недоумение.

Но выходило это плохо. Учитывая, что зажженный им огонь освещал все вокруг.

Но из-за огня монстр, стоящий в углу, оказался ещё больше вне зоны видимости, и от этого было ещё страшнее.

— Ну вдруг нас сегодня съедят. А так вы хоть будете знать мое имя, — пошутили маг, по-прежнему расслабленно и даже весело улыбаясь.

А я пихнула его со злостью в плечо. Нас сейчас съедят, а он шутит!

— Хар, хуривьюз, ж, — монстр, еще раз взвыв, кажется щелкнул пастью, и вышел вперед, наступая на нас.

Кажется, огонь все же его не сильно пугал.

И у меня внутри снова все упало.

Глава шестая. В которой открывается правда про ужасного монстра

Чудовище шло вперед, и я смогла рассмотреть на его спине ужасные шипы. В отблесках огня они казались сделанными из металла. Из пасти чудовища торчали огромные клыки, а при каждом шаге удар по старому дереву его лап был такой, что сердце внутри замирало.