Он собрал первых светлых волхвов и повелел им строить капища только для дневных богов.

Чернобог, обиженный, ушел в Навь, мир мертвых, и стал учить своих жрецов говорить с тьмой.

Так появилась «черная» магия, — Велеслав провел рукой по воздуху, и в аудитории зазвучали голоса из подземелья: шепоты усопших, стон ветра в пещерах. — Но тогда ее не называли «тьмой». Ее звали Иной.

Поначалу оба культа сосуществовали. На Коляду жрецы Белобога зажигали костры, а жрецы Чернобога гасили их пеплом, напоминая о цикле жизни. Но люди начали бояться смерти.

Страх — лучшая почва для ненависти, — профессор метнул в шар горсть песка, и в нем возник образ битвы. Две группы волхвов, в белых и черных плащах, сталкивались молниями и тенями у подножия Мирового Древа.

— Светлые объявили, что магия Нави — это «скверна», ибо она работает с болью и памятью предков. Темные же говорили, что свет разрушает человека, выжигая в немстремление двигаться вперед.

Послушайте спор тех времен, — Велеслав щелкнул пальцами, и из ниоткуда донеслись голоса:

«Вы прячете голову в землю, как страусы! — кричал темный волхв с лицом, покрытым рунами. — Смерть — часть Жизни!»

«А вы копаетесь в гнили, как черви! — отвечал светлый, с посохом в виде солнца. — Ваши обряды сеют ужас!»

— Волхвы раскололи Зеркало Сварога — артефакт, отражавший единство мира. Его осколки стали первыми артефактами света и тьмы.

Светлые волхвы начали истреблять всё, что связывали с Чернобогом. Они сжигали ночные травы — беладонну, мандрагору, объявили вне закона заговоры на упокой, а общение с духами предков назвали «нечистым».

Но тьма не сдавалась, — в руках профессора возник древний фолиант, переплетенный в кожу дракона. На страницах зашипели черные чернила, складываясь в слова: «Кровь луны сильнее крови солнца».

— Темные волхвы ушли в подземные Дремогоры, города под курганами, где практиковали то, что светлые назвали ересью.

Навьи чары — воскрешение мертвых для получения знаний, не тел, а теней памяти.

Заклятие Морены — контроль над холодом и болезнями, чтобы понять природу страданий.

Договоры с Чурами — духами разрушения, которые требовали платы не жертвами, а… частью души.

Самый страшный ритуал, — профессор наклонился к студентам, и его тень на стене превратилась в фигуру с рогами, — Путь Гостя. Волхв позволял духу Нави вселиться в свое тело, чтобы получить силу. Но многие сходили с ума, ибо тьма… любопытна.

Раскол достиг богов. Перун, покровитель светлых, наслал громы на капища Чернобога. Мара, связанная с Навью, ответила вечными зимами. Люди гибли в борьбе между стихиями.

А потом случилось Падение Велеса, — в голосе профессора дрогнула ярость. Хрустальный шар показал бога-трикстера, разрываемого орлом Перуна и змеем Чернобога. — Велес, хранитель равновесия, пытался остановить войну. Но его растерзали обе стороны…

С тех пор магия договора с богами стала невозможна. Боги отвернулись, оставив людям лишь осколки своей силы.

Именно тогда, — Велеслав ударил посохом, и в аудитории грохнул гром, — появились первые маги-одиночки, отвергающие деление на свет и тьму. Их называли «Ведуны Срединного Пути». Они черпали силу в дисбалансе, как вихрь между мирами.

Один из них, Волхв Всесвет, создал Руну Алатырь — символ единства, которая позже стала гербом нашей Академии. Но его сожгли и светлые, и темные…

Профессор открыл ларец, откуда повалил сизый дым.

— Это Слеза Лады — кристалл, способный примирить любую вражду, но он плавится, если в сердце мага есть хоть капля ненависти.

А вот это — Коготь Чернобога — кинжал, убивающий не тело, а память о человеке.

Свиток Велеса — пустой, ибо настоящая мудрость не записывается.

Вы думаете, война закончилась? — усмехнулся Велеслав. — Вспомните Великий Раздел 1712 года, когда темные маги Годуновых пытались пробудить древних чудищ из Дремогоров, а светлые волхвы Рюриковичей обратили их силу против самих захватчиков…

Даже сейчас Темный Собор в подземельях Урала и Светлая Лига в казахских храмах ведут тихую войну. Они охотятся за артефактами, вербуют людей, сеют страх.

Но запомните, — профессор сжал в кулаке светящуюся руну, и она взорвалась радужными искрами, — магия не имеет морали. Ее окрашивает ваш выбор. Светлый заклинатель может сжечь деревню «во имя добра», а темный — спасти ребенка, заплатив за это чужой жизнью.

Свет окрасил окна в кроваво-золотой цвет. Профессор, вдруг выглядевший на тысячу лет старше, прошептал: