По шее побежали мурашки: Элиару стало страшно. Казалось, он здесь один, а стоящий перед ним — лишь иллюзия, зримая оболочка, скрывающая ничто. Человек был полым, пустым… словно разбитый сосуд, из которого когда-то утекла вода. Как можно сотворить такое?

Все глубже Элиар погружался в измененное состояние сознания, все глубже проваливался в транс. Теперь он мог видеть на качественно ином уровне восприятия, видеть не материю, а энергетические оттиски и образы. Казалось, еще немного, и все различия между проявленным сущим сотрутся — все растворится, слившись в единую энергию первоогня.

В какой-то миг он понял: дальше идти нельзя. Такую концентрацию не следует удерживать долго. Элиар хотел было прерваться, но тут ему удалось разглядеть искомое.

Прозрачное, тонкое поле человека наконец обнаружилось. Присмотревшись внимательнее, Видящий заметил кое-что еще. Слабое, чуть заметное колыхание разбуженных воспоминаний, еще живущих внутри. Так воздух приходит на смену вылитой из кувшина воде… конечно, им нельзя утолить жажду — но Видящий впитает все, каждую каплю прошлого.

Перед ним была тень. Человек прошлого, оставшийся в своем времени. Он состоял из одной только памяти.

Элиар улыбнулся, заметив тщательно выстроенный ментальный заслон — знакомый почерк Учителя… Напрасно. Память этого человека скрывает не разум, который так надежно защитили от возможных посягательств. Память разлита в нем повсюду, заполняя пустоты, потому что помимо памяти не осталось совсем ничего. Аверий весь — словно призрак, дух, сотканный из воспоминаний. Какие-то, почти прозрачные, выцвели от времени и приказа не помнить… но какие-то, особенно сильные и яркие, почти не потускнели с тех пор…

…Залитая солнцем дощатая пристань.

Мягкие волны доверительно перешептываются о чем-то, изредка выбрасывая на просоленный деревянный причал пригоршни белой пены. Смуглый от загара яркоглазый мальчишка, щурясь от слепящего света, прикладывает ладонь ко лбу, снова и снова высматривая на горизонте корабль. Загар не подобает высшим аристократам, но солнце сильно, и оно повсюду, а он так любит проводить долгие дни на побережье. И кто посмеет запретить это отпрыску великой династии?

Освежающий морской бриз фривольно развевает курчавые волосы, пронзительно кричат в небесах легкокрылые чайки. Поддавшись внезапному порыву, мальчишка бежит со всех ног по длинной корабельной пристани, бежит с азартом и силой юности, и, оттолкнувшись от самого края, выгнувшись идеальной дугой, ласточкой прыгает в море. Прохладная вода ласково обнимает его, смывает жару и усталость: тело будто растворяется в кристально чистой синеве. Океан шумит в висках, заполняет прибоем сердце… Несколько уверенных гребков — и он уже на берегу. Соленые капли стекают, бесследно исчезая в раскаленном песке. Корабля все нет, и пора уходить.

Напоследок обернувшись, мальчишка с сожалением качает головой и, не удержавшись, манит синий океан за собой, искренне желая, чтобы тот отозвался.

Мгновенье оглушительной тишины. В глазах вдруг темнеет, а воздух начинает остро пахнуть грозой… Когда морок рассеивается, мальчишка едва успевает отпрянуть от катящегося на него могучего вала, — но волна все равно дотягивается и обдает с головы до ног, неожиданно ледяная, жесткая волна с шапкой пены. Ошарашенный и испуганный, Аверий бросается прочь от некстати разбуженной стихии, дивясь сегодняшней особенной переменчивости океана.

Жалобно трещит старая пристань. Шквальный ветер ломает крылья попавшим в его власть чайкам.

Корабль на горизонте борется со взявшимся ниоткуда штормом.

Глава 24

Журавль прячет голову под крыло

Эпоха Черного Солнца. Год 6. Сезон зерновых дождей

Едят лапшу в имбирном соусе

Леса Колыбели

*серебряной гуашью*

Так, кажется, успел к началу.

Эти хитрецы и в самом деле рассчитывали спрятаться от него, великого жреца и Первого ученика Красного Феникса Лианора, непревзойденного мастера иллюзий? Ну что ж… поиграем.

Усмехнувшись, безо всяких угроз или предупреждающих окриков, Яниэр создал мощный порыв ветра, подобный тому, которым когда-то давно перевернул лодку Элиара, только добавил чуть больше цвета.