Ради справедливости — она какое-то время подумала.

— Нет, — грустно выдала девушка. — Или я просто не могу ничего придумать.

Не слишком оптимистично. Как сказал бы Гоша — беспафосно.

— Может у вас какие артефакты под Мглой есть? — попытался я посмотреть на ситуацию под другим углом. — Вернёшь, станешь героиней и тебя никто не посмеет тронуть.

— Какие артефакты, Тони? — ну вот, хотя бы улыбнулась. — Мы же на Урале живём, а тут Балканы.

— Откуда я знаю-то, — усилием воли я заставил посмотреть себя ей в глаза. — Может королева ваша проездом была и вибратор любимый обронила. Или король посох свой потерял.

Вот теперь она вовсе рассмеялась. Слегка нервозно, но вполне искренне.

— Какой же ты… дарг, — наконец снова заговорила девушка. — У нас не королева, а Владычица. И одна шутка о том, что у неё есть вибратор — уже приговор. Нельзя о таком говорить.

— Кажется я знаю о чём пошучу, когда меня позовут на шоу, — улыбнулся я.

— Что? Какое ещё шоу? — непонимающе уставилась на меня девушка. — Ты о чём вообще?

— Да, любое, — чуть поморщился я. — Пусть даже и кулинарное.

Она снова засмеялась. А мои руки как-то сами собой оказались на её груди. Потом, живя собственной жизнью, скользнули ниже. И я всё-таки продемонстрировал таэнсе, что такое настоящий даргский креатив.

— Она теперь с нами будет жить? — стоило мне спуститься во двор, как сидящий на бочке Гоша тут же озвучил вопрос. — Ты не подумай, Тони. Она вроде ничё так. И орала так, что мы тут глохли. Но… Остроушка ведь, япь. Ещё и таэнса.

Ничего не меняется в этом мире. Когда-то жилищный вопрос портил москвичей. Теперь, помноженный на капельку бытового шовинизма, он портит царьградцев.

— А я дарг, — пожал я плечами. — Ты — гоблин. Йорик — кобольд. Тётушка Канн вообще наполовину кореянка. Отбрось предрассудки, сталкер.

— Ну… — призадумался на секунду ушастик. — Я то попробую. Только таэнсы наших столько положили, что это не скоро забудется. Подрезать её точно захотят.

Остановившись, я повернул голову к непривычно серьёзному гоблину.

— Вот чё ты так смотришь? — всплеснул руками зеленокожий карлик. — Тебя все наши уважают. Прикажешь — куда хошь пойдут. Может и остроушку резать не станут. Из уважения. Женщина командира и всё такое. Но думать об этом не перестанут. И хрен его знает, когда кому-то из них резьбу сорвёт.

Н-да. Всё куда хуже, чем я предполагал. С другой стороны — судя по нашей беседе, Арьен тут вряд ли останется. Сейчас она задремала, после недавних постельных упражнений. Но терзают меня смутные сомнения, что эльфийка даже на ночь захочет задержаться.

— Не задержится она надолго, Гоша, — всё-таки обозначил я коротышке перспективы. — Не сможет, даже если вдруг захочет.

Тот неопределённо хмыкнул. Задрав голову, посмотрел на окна спальни. Снова глянул на меня.

— Ну ты это… Не падай духом, япь, — вроде как попытался подбодрить он. — Ещё себе кого-то найдёшь.

— Угу, — кивнул я, усаживаясь на ступени крыльца. — Сейчас ордена надену, патроны раздам, фамилию поменяю и двину искать. Ну и духом постараюсь не падать.

— Чё? Какие ордена? — у гоблина аж весь лоб складками покрылся, так он его наморщил. — Ты о чём?

Злюсь я снова просто. Слегка раздражён на несправедливость мира. С какой стороны не посмотри — эльфийка и правда задержаться не может. И ладно бы всё ограничилось этим. Печально, конечно. Досадно и всё прочее. Но пережить можно. Зря что-ли у даргов биохимия такая убойная. Двух каторжанок как-то пережил и от ухода эльфийки тоже не сломаюсь. Тем более знакомы мы не так долго.

Вот только, ей ж правда кранты. После того, как она со мной переспала — вообще без вариантов. А мы несём ответственность за тех, кого трахаем. По крайней мере, пока цикл получения удовольствия не заканчивается.

Поэтому что? Как приличный культурный дарг, я должен был найти выход. На который пока не было видно даже намёка. Что раздражало. Может просто астральную тень у этого таэнса выдернуть? Она у него какая-то запредельно плотная, но в целом я могу справиться. А он с ума сойдёт. Как знать — вдруг тоже под Мглу рванёт, как Жыга?

— Тони? — осторожно позвал Гоша. — Ты когда вот так молчишь и в никуда пялишься, мне чё-то не по себе становится.

— Задумался, — глянул я на него. — Проблему пытаюсь решить.

Естественно, он спросил в чём эта самая проблема заключается. Пришлось кратко объяснить. А в процессе появился и Йорик, который почему-то выбрался из подвала. Тоже уселся рядом на ящик. Слушал.

Когда я закончил, эти двое даже переглянулись.

— Тяжела твоя ноша, наставник, — заметил кобольд, чьи волосы-щупальца светились бирюзовым, с вкраплениями жёлтого. — Но нет вопроса, на который не нашлось бы ответа.