Вот оно что. Теперь всё встало на свои места — и внезапная настойчивость отца, и парад невест, и его ярость. Дело было не в сословных предрассудках, а в деньгах. Как всегда.

Я только хмыкнул, покачав головой:

— Ты мог просто сказать об этом, батюшка. И мы бы всё решили. Но устраивать за моей спиной смотрины, как на ярмарке…

— Долги можно решить и другими способами, — неожиданно вмешалась Надежда Андреевна. — Кстати, Егор Андреевич, до меня дошли слухи, что вы занимаетесь каким-то новым делом? Что-то связанное с досками и стеклом?

Я удивлённо взглянул на неё. Откуда ей знать о моих экспериментах?

— Да, есть такое, — осторожно подтвердил я. — Пытаюсь наладить производство.

— Любопытно, — она задумчиво кивнула. — Мы вернемся к этому разговору. Позже. Есть у меня к вам важное дело. Государственное.

— Вы можете на меня рассчитывать, Надежда Андреевна, — она улыбнулась, затем повернулась к отцу: — Так что, Андрей Петрович, думаю, нам не о чем больше спорить. Оглашение в церкви начнётся в ближайшее воскресенье. Три недели подряд, как положено.

Отец только беспомощно развёл руками. Спорить с губернаторшей у него не хватило духу.

Первое оглашение в церкви вызвало настоящий переполох среди прихожан. Когда священник объявил о предстоящем бракосочетании между «дворянином Егором Андреевичем» и «Марией, дочерью Фомы», по храму пронёсся удивлённый шёпот. Люди переглядывались, перешёптывались, кто-то даже ахнул вслух.

— Мезальянс, — шептала пожилая помещица, обмахиваясь веером. — Какой скандал!

— Говорят, она его от смерти спасла, — отвечала ей соседка. — Потому и женится из благодарности.

— А я слышала, губернаторша за неё хлопочет, — добавляла третья. — Почётную гражданку ей выхлопотала или даже дворянство.

Машка стояла рядом со мной, опустив глаза, но я видел, как горят её щёки от смущения. Я взял её за руку, сжал ободряюще, и она благодарно улыбнулась, не поднимая взгляда.

После службы, Надежда Андреевна подошла к нам, величественно кивнув в ответ на приветствия.

— Всё идёт своим чередом, — сказала она негромко. — Ваш отец, кажется, смирился с неизбежным. Удачи тебе, Егор Андреевич, — добавила она громче, для посторонних ушей. — И не забудь про свои идеи насчёт производства. Губернское правление заинтересовано в развитии промышленности.

— Благодарствую за помощь, Надежда Андреевна, — поклонился я. — Я ваш должник.

— А вот тут уж нет, — она покачала головой, и в глазах её мелькнула тёплая искра. — Мы квиты. Ты спас меня, я помогаю тебе. Всё по справедливости.

Она кивнула нам на прощание и направилась к своей карете, оставив нас с Машкой стоять посреди церковного двора под любопытными взглядами прихожан.

— Слышала? — шепнул я Машке. — Теперь всё будет хорошо. Никто не посмеет сказать, что ты мне не пара.

— Страшно мне, Егорушка, — призналась она, крепче сжимая мою руку. — Как я буду барыней-то? Не умею я так жить.

— Научишься, — улыбнулся я. — Я тоже многому учусь. Вместе справимся.

И мы пошли к выходу со двора, не обращая внимания на шепотки за спиной. Впереди было ещё два оглашения, потом венчание, и целая жизнь — наша общая жизнь, которую мы построим по своим правилам.

А отец… что ж, отец переживёт. Особенно когда поймёт, что моё «баловство» с производством может принести куда больше денег, чем удачная женитьба. И, возможно, однажды он даже признает, что был неправ.

После обеда я решил наведаться к кузнецу — проверить, как продвигается работа над формами. День выдался жаркий, и по улицам Тулы идти было душно. Солнце палило немилосердно, заставляя прохожих жаться к тени домов. Я вытер пот со лба и ускорил шаг — хотелось поскорее завершить дела и вернуться на постоялый двор, чтобы не оставлять Машку надолго одну.

Кузница встретила меня привычным жаром и грохотом. Мастер Савелий Кузьмич, увидев меня на пороге, отложил молот и вытер руки о кожаный фартук.

— А, барин пожаловал! — прогудел он, улыбаясь в густую бороду. — Вовремя, как раз закончил ваш заказ.

— Уже? — удивился я, не ожидав такой расторопности. — Ты ведь говорил, что больше времени понадобится.

— Так ведь интересная работа попалась, — кузнец подмигнул мне. — Не мог оторваться. День и ночь работал, помощников своих загонял. Зато глядите, что вышло!

Он прошёл вглубь кузницы и вернулся с двумя металлическими формами, точь-в-точь повторяющими ту деревянную модель, что я ему давал. Даже на первый взгляд было видно, что работа выполнена мастерски — каждая деталь тщательно сделана, стыки идеально подогнаны, поверхность отполирована до блеска.