– Что случилось? Завод? Контейнеры?
– Рубина вскочила и подбежала вплотную к экрану.

Фотон молчал.

– Фотон! Фотон! Что случилось?

Опять молчание и этот бессмысленный, затравленный взгляд.

– Он меня уже вызывал сегодня, - раздался голос Регула.
– Я от него так ничего и не добился.

– Что ж ты молчал. Регул?
– рассердилась Рубина.
– Он же явно не в себе.
– Тут она снова закричала в экран: - Фотон, отвечай! И выключи сигнал тревоги!

– Это ты, Гемма?
– робко спросил Фотон и боязливо скосил глаза.

– Какая Гемма! Ты же знаешь: Геммы давно нет в живых!

Судорога прошла по лицу Фотона. Он забормотал:

– Статистическая вероятность ее смерти, исчисленная по формуле макрозернистой структуры Галактики, равна...

– Фотон! Фотон! Фотон!
– кричала Рубина.

Наконец он опомнился, жалко улыбнулся, закрыл лицо руками:

– Я вижу: ты не Гемма. Ты Рубина. Пусть кто-нибудь из вас придет и сменит меня. Если это невозможно, пришлите врача.

Сигнал тревоги смолк.

– Почему невозможно? Мы сейчас же тебя сменим. Что с тобой?

– Мне нездоровится, - неуверенно выговорил Фотон и спросил: - Кого нет в лагере?

– Ксенон и Сигма дежурят на звездолете. Талия с Атаиром бродят по озеру. Остальные в лагере.

– Чего бы это им по озеру расхаживать?
– подозрительно посмотрел на Рубину Фотон.
– А меня они не навещали сегодня?

Ничего не понимающая Рубина пожала плечами и ответила после некоторого раздумья:

– Посуди сам. Как они могли попасть к тебе, если вышли из лагеря часа полтора назад. А ведь до тебя целых три часа лету... Сейчас Теллур за ними слетает. Через пятнадцать минут они будут здесь. Одного не понимаю, Рубина проводила взглядом метнувшегося к двери Теллура, - почему ты так настойчиво спрашиваешь о них?

– Только что мне показалось... почудилось... будто сюда пришли... Сначала зашумели двери пропускных шлюзов. Потом... я услышал шаги...

– Никого у тебя не было. После обеда ни одна ракета не вылетала, сказала Рубина.

– Вот этого я и боюсь!

Несколько секунд они оба безмолвно вглядывались Друг в Друга. И лишь теперь Рубина поняла состояние Фотона.

– А как аппаратура? Есть ли отклонения в режиме?

– Мне кажется, кое-кто...
– Фотон быстро поправился, - вернее, кое-что влияет на процесс. Недавно главный канал взревел так страшно... Даже мое кресло начало вибрировать. И это уже не впервые...

– Спокойно следи за приборами, - твердо сказала Рубина.
– Мы с Теллуром вылетаем незамедлительно. Без крайней нужды не вмешивайся в процесс!

– Я подожду, - послушно согласился Фотон.
– Одного не пойму: почему мне запрещено вмешиваться в процесс, а ей разрешено?

– Кому - ей? О ком ты говоришь?

– О Гемме, о ком же еще, - ответил поэт и математик.

– Возьми себя в руки, Фотон! Это нервы, нервы. Мы вылетаем!

Тебе, Астер, не имеющему представления о психических аномалиях в человеке, должно быть, трудно представить ужас и отчаяние тех, кто из последних сил цепляется за ускользающую нить разума. А ведь раньше, на докоммунистической Земле, такими несчастными были переполнены специальные лечебные учреждения. Одни пациенты мнили себя Аттилами, Александрами Македонскими, Чингисханами. Другие свихнувшиеся на стезе искусства оспаривали у собратьев право быть Гомером, Лопе де Вега. А некий ученый-маньяк в конце концов свыкся с мыслью, что он парящая в поднебесье птица, и, как ни странно, Астер, открыл один из основополагающих законов гравитации.

В общем, не было ничего удивительного в поведении Фотона. Его счастье, что ему привиделась Гемма. Могло пригрезиться вообще черт знает что.

Никто не сомкнул глаз в тревожную эту ночь - ждали вестей с завода. Далеко за полночь Рубина вышла на связь. По ее словам. Фотона они застали почти невменяемым. Без сомнения, он пережил глубокое нервное потрясение. С заводом тоже что-то произошло. Напряжение в главном канале нестабильно, плазма словно взбесилась. Теллур зарылся в схему, пытается найти неполадки. Как они намерены поступить дальше? Утром она привезет Фотона, а Теллур останется дежурить на заводе.

– Фотон утверждает, будто он слышал, как отворялись двери входных шлюзов, - обратился к Рубине Регул.

– Слуховые галлюцинации, - отмахнулась она.

– Но это легко проверить. Как же ты не догадалась раньше?

– Каким образом?
– искренне изумилась она.
– Насколько я знаю, индикаторы привидений еще не изобретены.

Регул пропустил мимо ушей ироническое замечание.

– С помощью счетчика на входном турникете, справа от шлюза, - мягко произнес Регул.

– При чем тут счетчик?
– все еще недоумевала Рубина.
– Его назначение ясно и ребенку. Щелкнул 500 раз - стало быть, пора менять прокладки на дверях.

– Хвала твоей учености, Рубина. А теперь вспомни, что инструкция строго запрещает дежурному отлучаться куда-либо с завода. По правде сказать, ему и отлучаться-то некуда. И потому я утверждаю: если на счетчике сейчас стоит число 93, то шум открываемых дверей был плодом галлюцинации больного. Если же 94 - я ни за что не ручаюсь.

– Но почему?
– разом воскликнули Рубина на экране и вся кают-компания.

– Потому что я запомнил предыдущее число. Когда сдавал дежурство Фотону, - медленно сказал Регул, - там значилось 91. Входит Теллур - щелк!
– 92. За ним ты, Рубина, - и опять щелчок - 93.