А потом, перед сном, Константин Петрович сказал мне в раздумье:

– А вообще-то говоря, если уж говорить правду... Стася тогда могла бы при каких-то иных обстоятельствах оказаться моей женой, а девушка, которая шла с ней по набережной, моей дочерью...

Какие сны видел в эту ночь Константин Петрович, я не знаю. Наверно, хорошие сны.