– Сюда, - негромко позвал Олег.

Плюхнувшись на сиденье, я обернулся. Между Олегом и коротко стриженным парнем, выпучив глаза-сливы, с пластырем на рту сидел Акрам.

– Вперед!
– скомандовал я.

– Куда?
– осведомился Олег.

– Подальше отсюда.

– С этим мэном?

– Это Иван Сусанин. Он приведет тебя к баксам, а меня к свободе, если ты, конечно, сдержишь слово.

Джип рванул, пыля по кривой улочке и увозя ее жителя в неизвестное. За нами шла "Нива".

Асфальта уже не было. Однако едва заметная колея на каменистой почве свидетельствовала о том, что здесь все же кто-то ездит. И прямо по курсу, перпендикулярно колее вытянулась цепочка гор. Начались холмы. Нырнув в ложбину, джип остановился. Кишлак скрылся из виду. Сидящий рядом с Акрамом парень вдруг резко сдернул с его рта пластырь, выдирая волосики черной роскошной бороды.

– Больно! Зачем так, начальник?
– апеллировал он ко мне, видимо считая меня самым главным, поскольку я находился на переднем сиденье.

Олег не возражал против такого расклада, ожидая действий и инициативы с моей стороны.

– Как проехать в змеепитомник?
– начал я вежливо, но твердо.

– Какой такой змеепитомник? Не знаю никакой змеепитомник, - запустил Акрам заезженную пластинку.

– Слушай, Акрам, нам некогда. Мы от Лины Александровны.

– Не знаю никакой...

– Убью, падла!
– неожиданно помог Олег, жестко ткнув ствол ему под челюсть.

Беднягу мелко затрясло и, едва справляясь с собой, заплетающимся языком он промямлил:

– Прямо надо ехать, километров десять по дороге, потом между горками.

– Едем!
– приказал щенок-босс.

– Мне домой надо, к детишкам надо, - заныл Акрам.

– Заткнись, а то удавлю!

– Подожди, - остановил я Олега и обратился к Акраму: - Когда они у тебя были?

– Вчера, - ответил он, понемногу приходя в себя.
– Вечером.

– Кто был?

– Мужик и девка.

– Когда уехали назад?

– Назад никогда. У моей кибитка не ехал.

– Другая дорога есть?

– Есть, совсем плохой, "уазиком" ехать надо.

– На чем они были?

– На "уазике".

– Что они спрашивали?

– Тоже спрашивал, как на змеиный клетки ехать. Тоже от Лин Лександровна, сказал.

– А вот теперь вперед, - скомандовал я, - и быстрее. Сколько человек в змеепитомнике?
– уже в дороге спросил я.

– Двое. Сашка Ташкент уехал, должен скоро приехать.

– Кто остался?

– Мой дядя Курбан-ака и Сашкина девка, Светка зовут. Не убивай их, брат, мы тебе деньга дадим, - забормотал он быстро, - нельзя убивать. У дядька шесть детей, у Светка две детей, муж нет. Сашка не муж. Не убивай.

– Да заткнись ты!
– не выдержал Олег.
– Не нужны они нам

– Вам мужик и девка надо, нехороший они. Мужик хоть и узбек, все равно нехороший.

– Что?
– резко прервал его Олег.
– Узбек, говоришь?

– Ага-ага, узбек нехороший.

– Ну, Гончаров, считай, что я поверил тебе.

– Почему?

– Потом расскажу. Гони, Каримчик, гони, дай-то Бог успеть.

Почти по бездорожью гнали мы миль под сорок. Кидало и швыряло нас, как мячики. Каково же было тем, на "Ниве"? Километров через пять несусветной тряски справа по курсу показались два скалистых обнажения, между которыми мы проехали и оказались на верхушке холма. Дорога здесь отсутствовала вовсе. Только легкий намек на колею, где когда-то проезжали автомобили. Кругом почти не тронутый щебень и колючки, значит, случалось это крайне редко.

Спустившись в ложбину, мы в лоб форсировали более высокий холм и, когда оказались на его макушке, увидели цель нашей поездки: три белесые, выжженные солнцем палатки да большой, натянутый между ними тент. Лагерь находился в низине. Возле центральной палатки стояли два "уазика".

– Почему два?
– нервно и резко бросил Олег.

– На один дядька ездит, а на белой они приехали, - успокоил Акрам.

До лагеря под гору было около двух километров.

– Выключай двигатель и спускаемся потихоньку, - скомандовал Олег.

Треща гравием и щелкая резиной, мы телегой покатились вниз. Было слышно, как сзади ревет "Нива", тоже, очевидно, атакуя холм в лоб.

И все-таки нас засекли. Когда до цели оставалось менее километра, из средней палатки метнулись две фигурки и, запрыгнув в "уазик", погнали прочь от нас, совсем уже по бездорожью.

– Карим, скорость!
– зло выплюнул босс-недоросль, но тот и сам уже врубил передачу.

И началась потеха! С ходу, не останавливаясь, мы пролетели лагерь и вслед удаляющимся беглецам устремились вниз по ложбине. Я только молил Бога, чтобы выдержали рессоры и резина. Швыряло нас так, что казалось, еще чуть-чуть - и мы опрокинемся.