— Быть может, он для этого приподнимал веки, — предположил я.

— Или подпирал их с помощью зубочисток. — Майло снова хлопнул по приборной панели. — Наверное, у Мейта было то еще детство. — Еще один взгляд на кирпичный особняк. — Бывшая жена. Первый раз слышу о ней. Больше всего боюсь, что она вдруг решит разоткровенничаться с прессой, выставив меня дураком, — каким я себя и чувствую. — Улыбка. — Чаще всего максимум информации я получал как раз от бывших супругов. Ну и любят же они говорить!

Он достал сотовый телефон.

— Стив, это я... Нет, никаких землетрясений. Слушай, позвони в архив и проверь, есть ли там брачный сертификат или свидетельство о разводе на имя нашего старины Элдона. Если нет у нас, поищи в других округах... Оранж, Вентура, Берду — попробуй все.

— До того, как поступить в медицинский колледж, Мейт работал в Сан-Диего, — сказал я.

— Стив, в первую очередь проверь Сан-Диего. Я только что узнал, что Мейт до того, как стал врачом, обитал в Сан-Диего... Почему? Потому что это может быть очень важно... Что? Подожди. — Майло повернулся ко мне. — Где Мейт учился на врача?

— В Гвадалахаре.

Он нахмурился.

— В Мексике, Стив. Можно не надеяться на то, что оттуда что-то пришлют.

— Врачебную практику Мейт проходил в Окленде, — продолжал я. — В клинике «Оксфорд-хилл», семнадцать лет назад. Клиника уже давно закрыта, но, может быть, сохранились какие-то архивы.

— Это доктор Делавэр, — сказал в трубку Майло. — Он проводит независимое расследование... Да-да, именно так... Что? Хорошо, спрошу. Если в архивах ничего не найдешь, попробуй сунуться в систему социального страхования. Пока что никто не обратился с заявлением, но, может быть, речь идет о каких-то федеральных выплатах по случаю потери кормильца... Знаю, Стив, что обрекаю тебя на несколько часов сидения на телефоне, но дело надо сделать. Если в соцстрахе ничего не найдешь, возвращайся к архивам округов. Расширь круг поисков: Керн, Риверсайд, прочеши весь штат... Да, да, да... Хейзелден не объявлялся? Хорошо, не забывай и про него... Если надо, черт побери, оставь ему пятьдесят сообщений дома и столько же на работе. Зогби сказала, у него сеть прачкоматов... да, где стирают белье. Проверь это тоже. Если и тут никуда не придешь, опроси соседей, стань назойливой мухой... Что? Который из них? — Едва заметная улыбка. — Любопытно... да, имя это мне знакомо. Определенно знакомо.

Он закрыл аппарат.

— Бедному малышу уже надоела такая работа... он хотел, чтобы я спросил у тебя, не отразится ли работа под моим началом на его психике.

— Не исключено. Почему ты улыбнулся?

— Нам наконец ответил твой Досс. Корн и Деметри встречаются с ним завтра.

— Прогресс налицо, — заметил я.

— А миссис Досс могла передвигаться самостоятельно?

— Насколько мне известно, да. Вполне вероятно, она приехала на встречу с Мейтом на своей машине.

— Вполне вероятно?

— Точно это никому не известно.

— Просто ушла от муженька — и все, да?

Я пожал плечами. Однако именно это она и сделала. Ночью, не оставив записки, никого не предупредив.

Не попрощавшись.

Самая страшная рана, которую она нанесла Стейси...

— Не слишком вежливо по отношению к близким, — сказал Майло.

— От боли и не такое сделаешь.

— Пора наведаться к доктору Мейту... Принять две таблетки аспирина, забраться в его машину... утром не будите.

Он завел двигатель, но тотчас же снова повернулся ко мне, грузно навалившись на руль.

— Поскольку в самое ближайшее время мы встретимся с мистером Доссом, быть может, ты хочешь закрыть какие-то пробелы?

— Он не любил Мейта, — сказал я. — И хотел, чтобы я сообщил вам об этом.

— Бахвалился?

— Скорее, ему нечего скрывать.

— За что он так окрысился на Мейта?

— Не знаю.

— Быть может, все дело в том, что Мейт убил его жену, а он понятия не имел, что это произойдет?

— Возможно.

Он склонился ко мне так, что его огромное лицо оказалось в каких-то дюймах от моих глаз. Я уловил сильный аромат лосьона после бритья и табака. Рулевое колесо, впившись в пиджак, задрало твидовый воротник, обнажив жировые складки на шее.

— Алекс, что происходит? Этот тип разрешил тебе говорить. Почему же ты выдаешь информацию крохотными порциями?

— Наверное, я до сих пор чувствую себя неуютно, разговаривая о своих пациентах. Потому что иногда бывает так, что сначала на пациента вдруг нападает словоохотливость, а затем он начинает об этом жалеть. К тому же, Майло, что тут такого? Чувства, которые испытывал к Мейту Досс, не имеют никакого отношения к делу. У него такое же прочное алиби, как у Зогби. Как и она, он был в отъезде. В тот день, когда убили Мейта, Досс находился в Сан-Франциско, осматривал один отель.

— Он собирался его купить?

Я кивнул.

— С ним была группа японских бизнесменов. У него есть расписки, подтверждающие это.

— Он сам тебе об этом рассказал?

— Да.

— Ну разве не замечательно? — Майло потер правый глаз костяшкой пальца левой руки. — Мой опыт показывает, что именно те, у кого готово алиби, чаще всего и оказываются преступниками.

— Досс ни к чему не готовился, — возразил я. — Это случайно всплыло в разговоре.

— Ну да, что-нибудь вроде: «Как дела, Ричард?» — «Замечательно, док. Кстати, а у меня железное алиби». Точно?