— Это уж твоя забота. Ты и твои негодяи должны сами открыть ее. Ведь это твоя специальность, не так ли?

— Моя. Хотелось бы взглянуть на механизм, — сказал киммериец.

— Хотелось бы взглянуть на саму крипту, — сказал колдун.

— А? Ты думаешь, это не просто нора в земле?

— Может, и так, но… — Маг запнулся. — Это трудно выразить, так как тебе неведом сокровенный язык Кхелкхет-Птеф. За годы моих ученых занятий я приобрел способность чувствовать камень и кристалл. По правде говоря, любой камень или металл — суть кристалл, хотя и в форме, незаметной невооруженным глазом. Я могу ощутить массы и пустоты, как другой способен видеть их. В том храме я чувствовал крипту под нами, но это было нечто большее.

— Большее? — сказала Лейла. — Как это?

— Это было чем-то большим, нежели просто пустота, выбитая в камне. Скорее, как бы одна обычная правильная пустота внутри много большей и куда менее правильной.

— Как одна коробка внутри другой? — спросил Конан.

— Что-то в этом роде, но в данном случае, хотя обе делят одно пространство, одна может быть в другом измерении.

Теперь киммериец был совершенно обескуражен:

— Скажи мне вот что: имеет это какое-нибудь отношение к тому, чтобы нам попасть туда и захватить сокровища?

— У меня нет способа узнать это. Именно поэтому было бы хорошо прежде всего взглянуть в самую крипту.

— Почему все должно быть так запутано! — тяжело вздохнул Конан. — Человек способен организовать простой грабеж без вмешательства омерзительных богов и зловредных духов!

— А что с этим алтарем? — спросила Лейла. — Он необычайно уродлив, но смотрится просто обработанным камнем. Ты находишь в нем что-нибудь особенное, отец?

— Он и есть самое жуткое, — сказал Волволикус. — То не был ни естественный камень, ни вообще что-либо, имеющее источник в этом мире. Но жрец не показал его нам полностью, только часть. Я говорил вам, что любой камень и любой металл — это кристалл. Каждый кристалл обладает своими флюидами, отличными от других, и все они мне известны. Но там было другое вещество. Алтарь не испускал флюид, ощутимых на этом уровне бытия. Он был абсолютно инертен, его вещество казалось мертвым.

— Тогда, наверное, это ни камень, ни металл, — предположила Лейла.

— Нет, это камень, но камень, не схожий с каким-либо земным.

Конану весь этот разговор был очень не по душе.

— Как это все влияет на добычу сокровищ?

— Я не знаю, но это вещь огромной и жуткой силы.

— Как я поняла из уличной болтовни, — сказала Лейла, — жрецы разрешили занять крипту под сокровищницу в качестве платы за то, что Торгут-хан дозволил строительство храма в черте города. У них нет никакой заинтересованности охранять казну. Они должны даже обрадоваться, увидев, что сокровищ больше нет.

— Это возможно, — допустил маг.

— Да видишь ты что-нибудь, что может помешать нам слямзить сокровища? — гнул свою линию Конан.

— Нет, не вижу. Если ты со своими людьми доставишь нас внутрь и достаточно долго сможешь удержать ворота открытыми, я смогу переместить казну в твое убежище.

— Отлично! — сказал Конан.

— Но как нам самим выбраться из города? — спросила Лейла.

— Этот вопрос целиком к нашему другу-варвару. Усилия для перемещения металла займут меня всего — без остатка даже на простенькое заклинание невидимости.

— А ты справишься с этим? — спросила она киммерийца.

— У меня курс твердый, — сурово ответил Конан. — Любой смертный, кто встанет между мной и моей местью, будет уничтожен.

— Какое утешение, — насмешливо воскликнула она.

Когда город скрылся из виду, они свернули с дороги на узкую козлиную тропу, что вилась к южным холмам. Час езды, и они оказались в лагере у ручейка, где основная часть шайки бездельничала вокруг костра, попивая слабое вино или заваривая травяной чай, высокочтимый в этих краях. Все настороженно смотрели на прибывших.

— Ну, как там? — спросил Осман.

— Сделать можно, — сказал киммериец. Его слова вызвали довольное ворчание. — Мы должны аккуратно все спланировать, ибо есть только один путь туда и обратно. То есть один путь для людей. Сокровище проследует таким путем, который нам не подходит. — Он спрыгнул с лошади и подошел к огню. — Что с верблюдами?

— Ауда с нашими пустынножителями еще не вернулся, но я ожидаю их до темноты, — сказал Осман.

— Так, — начал докладывать Убо, — в дне пути верхом отсюда есть деревня под названием Телмак. Трижды в год там устраивают большую верблюжью ярмарку, и одна из них как раз сейчас. Ауда с остальными решили, что будет гораздо проще угнать несколько десятков голов из одного места, чем воровать по две, по три из многих караванов и деревень.

— Должно быть, они правы, — сказал Чемик, — ведь они опытные похитители верблюдов.

— Превосходно, — одобрил Конан. — Я должен кое-что подготовить, затем хочу, чтобы вы все собрались и послушали меня.

Следующий час киммериец собирал палки, камни, листья и прочий мусор и строил на земле какой-то узор. Некоторое время разбойники удивленно наблюдали за ним, затем разбрелись по своим делам, кои в основном состояли из бессмысленных шатаний, чесания языками, а также игры, где ставкой был куш, на который они рассчитывали.