Она не знала, что сказать, что бы не вызвало его гнева, поэтому продолжала молча смотреть на него;

Он снова указал на стол. Так как она не шевельнулась, он двинулся к ней. Она огляделась по сторонам. Бежать было некуда. В тот самый момент, когда она решила, куда скрыться, он уже схватил ее.

Она рванулась влево, но Дерри метнулся за ней, поймал и прижал к двери. Навалившись всем своим телом, он заставил ее успокоиться. Она вцепилась ногтями в его лицо, но он схватил ее руки. Они были так близко, что она могла чувствовать жар его тела сквозь одежду. Его губы коснулись ее шеи.

— У тебя есть выбор, — сказал он около ее горла. — Пиши, или я овладею тобой.

Теа часто дышала, потом резко ударила ногой. Удар скользнул по внутренней части его ноги и пришелся на башмак. Он вскрикнул и отскочил. Она вырвалась из его хватки и застыла, наблюдая, как он подскакивает и чертыхается.

— Я выбрала. Я буду писать, — сказала она. Дерри выпрямился. Он дотронулся до своей головы, потом закрыл на мгновение глаза. Она чуть не подбежала к нему, когда заметила, что кровь схлынула с его лица, но он опять смотрел на нее этим своим пустым взглядом. Он никогда не хотел ее. Он использовал ее, как всегда. Она повернулась к нему спиной и прошла к столу.

Сев на скамейку, Теа взяла перо. Дерри достал ключ к шифру и положил его перед собой.

— Пиши то, что я скажу.

Он воспроизвел содержимое пяти посланий, находившихся в пуговицах. Они все перевели и записали на отдельных листках. Теа закончила писать последнее письмо и прочитала все целиком. Все были написаны в одном стиле.

«Тритон клянется в верности и предоставит пятнадцать сотен человек Икару. Получите указания у Колокола и Дракона».

— У Уайверна много людей: две тысячи, — сказала Теа. — Посмотри. У Единорога пять сотен, у Трифона девять сотен и у Ирбиса тысяча. Это почти шесть тысяч. Боже милосердный! — Она в ужасе посмотрела на Дерри. — Вполне достаточно, чтобы начать войну.

Дерри прислонился к столу около нее и потер виски.

— Не это ли я тебе твердил все время?

— А я тебе все время заявляла, что не имею ничего общего с этими проклятыми посланиями. Бабушка одурачила меня.

Опершись на руки, Дерри взглянул на нее и улыбнулся.

— Милая Теа, bella, одурачили тебя или нет, тебе нельзя доверять. Это значит, что я сам доставлю в Лондон шифровки, и ты поедешь со мной. Уайверн знает, что его письма сбились с пути по твоей милости. Если ты вернешься в город, он разыщет тебя. Я привезу тебя прямо к твоему отцу, он будет благодарен мне за твое спасение и примет меня у себя. Распространится молва, что ты вернулась домой. Я уж позабочусь об этом. Приманка, Теа, bella, ты будешь моей прелестной, сокровенной, соблазнительной приманкой.

— Не буду.

— Я предвидел, что ты можешь отказаться. — Дер-ри наклонился и дотронулся кончиками пальцев до ее щеки. — Несомненно, ты заметила, как встретил нас мой отец. Он ненавидит меня, и для этого у него есть основания. Понимаешь ли, Теа, bella, когда я был юношей, я воткнул шпагу в моего старшего брата. Проколол его, как горностая. Так что ты вряд ли удивишься, если я пообещаю сделать то же самое с тобой, если ты не подчинишься моему последнему приказанию. Это будет глупо с твоей стороны. Я проткну тебя насквозь и заманю в ловушку дракона. Не смотри так гневно, госпожа Хант.

— Однажды, я надеюсь, ты поплатишься за все.

Дерри откинул назад голову и рассмеялся, и ей захотелось ударить его в самое сокровенное место.

— Тебе не нравится, что я раскрыл твой главный секрет, — сказал он.

Он сладко улыбнулся ей, и очарование этой улыбки подпитывало ее злость так же, как песня, которую он запел:

Они вдруг ускользают от меня,

И в поисках босой ногой ступаю.

Я видел, как они нежны, покорностью маня,

Но вот они в безумстве забывают,

Что иногда, опасности не чуя,

Давали пищу чувствам и уму.

Прошло два дня пребывания в Морефилд-Гард, и все это время Теа избегала лорда Дерри. Это ей удавалось, пока состояние Дерри не позволяло ему вставать с постели, а его брат разыскивал Жан-Поля. Но потом Дерри окреп достаточно для того, чтобы начать расспросы о священнике. Он ругал Тею и требовал, чтобы она рассказала о его замыслах.

Она спорила с ним, и их перебранка становилась все более ожесточенной, пока не явился собственной персоной виконт Морефилд и не потребовал прекратить шум, так как он не потерпит нарушения тишины в его поместье. При появлении отца Дерри тут же замкнулся, как моллюск, и стал похож на ледяное изваяние.

По крайней мере он оставил ее в покое, хотя и отказывался сказать, где находится Хобби. Сегодня ей было разрешено гулять по замку в сопровождении Иниго и Саймона Живчика. Она извинилась перед ними за то, что ей пришлось ударить их, но они, казалось, не придали этому особого значения. Без сомнения, Дерри обращался с ними гораздо хуже.