Подъемник, наконец, достиг дна шурфа.

Руперт крикнул Защитнику, что он благополучно прибыл, однако ответа не было. Руперт пожал плечами и осмотрелся. От ствола шурфа отходило несколько туннелей, каждый высотой едва в четыре фута. Руперт выбрал жерло самого крупного туннеля и очень осторожно пополз на четвереньках, выставив фонарь перед собой. Темные каменные стены росой покрывала влага, ярко поблескивая в бледно-золотистом свете. Руперт неуклюже продолжал карабкаться во тьму, пытаясь не думать об ужасной тяжести скалы, нависшей над головой. От непривычного передвижения на всех четырех конечностях заныла спина, и Меч в руке, казалось, становился все тяжелее и все неудобнее с каждым новым ушибом. Пол туннеля под руками вдруг стал влажным и Руперт остановился от пронзившей его чудовищной догадки. При взгляде вниз желудок замутило он внезапной уверенности, что он увидит камень, липкий от свежепролитой крови, однако в толстом слое вязкой пенистой слизи, покрывавшей пол, не было ни следа алого цвета. Руперт нахмурился, поставил фонарь, и немного потер эту мерзость между пальцами: она была прозрачная, как вода, и очень липкая. Он поднес пальцы к носу, осторожно понюхал и отвел руку в сторону. Пахло смертью и разложением.

Показалось, что туннель внезапно затопило этой вонью, и Руперт оттирал пальцы о куртку до тех пор, пока все не счистил. Он задышал нервно и резко, суставы на руках побелели, когда он снова схватил Меч и фонарь. Знакомое зловоние и навалившаяся вокруг тьма вдруг отбросили его назад в Лес Мрака, снова страх грозил одолеть его разум и заставить его заблудиться во тьме. В панике он расставил руки и они ударились о стены туннеля. Твердая, неподатливая скала была странно утешающей и в ее неколебимой реальности он обрел новую силу. Дыхание постепенно успокоилось до нормального и он даже исхитрился выдавить на лице улыбку. Как близко мрак подошел к тому, чтобы снова поставить его на грань безумия. Он еще боится мрака, но ему уже не сломить его. Во всяком случае, не сейчас.

Он уставился в узкий туннель перед собой и поднял фонарь. Насколько хватало глаза пол покрывала поблескивающая пакость. Руперт в сомнении прикусил нижнюю губу. Он хотел бы продолжать продвигаться, хотя бы для того, чтобы доказать самому себе, что сможет это сделать, но в конечном счете, предполагается, что это всего лишь разведывательная вылазка, и на самом-то деле он должен вернуться и рассказать Защитнику о том, что обнаружил. Липкая дрянь тревожила его. Демоны, чтобы отметить свои проходы, таких следов не оставляют. Руперт начал медленно пятиться обратно и вдруг застыл. Далеко впереди во тьме туннеля кто-то запел.

Голос был и мужской и женский, одновременно и такой, и никакой, и он звал Руперта. Он обещал свет и любовь, дружбу и защиту, все, что он когда-либо хотел, и даже больше. Голос сладкий, гладкий, ловкий — и Руперт верил ему. Голос звал, и Руперт медленно потащился вперед по липкому полу.

Руки соскользнули и он упал ничком, тяжелый удар выбил дыхание из легких.

Задыхаясь, он глотнул воздуха полной грудью, и сладковатое зловоние разложения наполнило ноздри, пробудив сознание.

Руперт в ужасе застыл, осознав, что он делает. Голос все пел, призывая и убеждая, однако Руперт боролся с ним, отказываясь верить его лжи, даже когда голос пообещал выполнение самых тайных снов. В конце концов Руперт победил, наверное только потому, что ему так много раз лгали прежде, и он больше ничему не верил, даже собственным снам. Руперт лежал распростертый на полу туннеля, покрытый зловеще воняющей дрянью, и он наконец понял, почему жители Медянки оставили свои дома и спустились в глубину шахты.

Голос вздыбился и упал, загремел и завыл, осознав свою неудачу. Руперт сжимал Меч и лежал абсолютно неподвижно. Он понимал, что следует задуть фонарь и спрятаться во мраке, однако не мог заставить себя сделать это.

Голос завизжал, забулькал, и потом завершился ужасным сосущим звуком, закончившимся коротким басовитым ворчанием, которое Руперт уже слышал.

Внезапная тишина, казалось, зазвенела в ушах Руперта. Он напрягал слух, чтобы что-нибудь расслышать. Далеко-далеко заплакала маленькая девочка.

Руперт тихо выругался, с шумом выдохнув воздух. Должно быть, это ловушка, причем до чертиков очевидная. Но дети действительно могли потеряться, и если хоть один из них случайно выжил и бродит по туннелям в поисках родителей… Руперт беспомощно покачал головой, страдая от нерешительности. Он вспомнил красный башмачок и содрогнулся, а потом вспомнил детскую игрушку, что нашел в доме и засунул под куртку. Лежа на полу туннеля, он чувствовал ее на груди. Он смиренно вздохнул, поняв, что на самом деле у него опять нет выбора. Если существует хоть малейший шанс, что ребенок еще жив, то его надо найти, или он никогда в жизни не простит себе отступления. Он медленно и осторожно начал карабкаться во тьму, сморщившись, когда холодная дрянь прилипла к пальцам.

Под золотистым светом фонаря слизь тускло блестела, и Руперт с беспокойством отметил, что стены и потолок туннеля тоже испачканы ею. Он с трудом пробирался вперед, скользя и съезжая, и стараясь не запачкать в этой дряни клинок. Маленькая девочка продолжала плакать — потерянный, одинокий голосочек. Руперт чуть приостановился, чтобы успокоить дыхание. Ползти на руках и коленях было так же неудобно, как и трудно, а спина просто убивала его. Казалось, он карабкается века, однако звук нисколько не приблизился. Он оглянулся на пройденный путь, но вход в туннель потерялся во тьме. Он взглянул вперед и нахмурился: ему бы пора быть рядом с главной выработкой.

Он вдруг осознал, что ребенок перестал плакать. Он подождал, прислушался, но тишина длилась. Он может быть где угодно, подумал Руперт. Я должен найти его, прежде чем его найдет голос.

«Эй?», тихо позвал он. «Где ты? Не плачь, крошка, я пришел тебе на помощь…»

Голос триумфально загремел, и у Руперта похолодела кровь, когда он почувствовал что под ним дрожит пол туннеля. Что-то приближалось, что-то громадное и неописуемо тяжелое. В воздухе возникло странное давление, легонько нажимая на лицо Руперта, смотрящего во мрак. Он понял, что здесь нет ребенка и не могло его быть. Но, вообще говоря, глубоко внутри он всегда это знал — только просто не хотел верить. Он закарабкался назад по туннелю, в спешке молотя руками по стенам. Кто бы ни был владелец голоса, он не был способен видеть его фонарь, и поэтому заманивал его призывом. А теперь точно голос знал, где находится Руперт.