Начальник блока беспокойно, шевельнулся.

— Согласно графику контрольных запусков, — ответил он, хмуря редкие светлые брови на белобрысом веснушчатом лице. — График утвержден техническим директором и согласован с ГЭУ.

— Предъявите журнал контрольных запусков! — потребовал Зоров, как бы предвкушая триумф.

Когда настоящий инспектор ГЭУ на Марсе знакомил его с некоторыми хитростями профессии, он уверил, что в 99 случаях из 100 эти журналы, по сути дублирующие компьютерную информацию, не ведутся. Зорову показалось, что он услышал чей-то облегченный вздох, а Вердер не смог скрыть торжества:

— Многие, я знаю, считают такой журнал анахронизмом — зачем, мол, марать пластик и тратить время, если вся информация хранится в компьютере. Но мы точно выполняем соответствующую инструкцию, и у нас журнал ведется! Я лично периодически проверяю его.

Ван Реккель сделал кому-то знак, и Зорову тут же вручили толстую, унылого вида книгу с пластиковыми страницами.

— Неплохо, гм… Весьма неплохо, — проворчал Зоров, листая журнал. — Значит, последний раз резервный ГГР запускался два месяца назад, а аварийный — четыре?

— Совершенно верно, — закивал Ван Реккель, часто мигая веками с белесыми ресницами. — Информация имеется так же в компьютере. Если хотите, можете сравнить.

Сравнивать Зорову было незачем — он прекрасно знал, что все это — липа, ибо прошедшей ночью «пахали» все три генератора. Ступив вперед два шага, он как бы невзначай оперся рукой о ребристый бок охлаждающего контура и физически ощутил, как все вокруг затаили дыхание… При включении ГГР автоматически включалась и система охлаждения, гнавшая жидкий азот по радиаторам охлаждающего контура; при выключении генератора система охлаждения отключалась не сразу, за счет чего ее трубы и радиаторы долгое время сохраняли низкую температуру. Сейчас магистральная труба контура, несмотря на теплоизоляцию, покрылась даже изморозью… Демонстративно помахав рукой, которой он коснулся трубы, в воздухе, Зоров медленно (в глубине души он был неравнодушен к театральным эффектам) обернулся, изобразив на лице глубочайшее недоумение. Сцена молчания была достойна пера великих драматургов прошлого. Прервал грозившую катастрофой паузу Вердер:

— Видите ли, мэтр Зоров, я сам бывший физик-гравитационщик, и иногда просто не могу отказать Питеру Ломбе… Он возглавляет лабораторию гравитационных исследований на острове Серебряная Коса. У него случаются энергоемкие эксперименты, как сегодня, например. Я разрешил кратковременное включение генераторов… Понимаю, что это грубое нарушение и беру всю вину и ответственность на себя. Можете воспользоваться своими полномочиями.

«Молодец», — искренне восхитился Зоров, а вслух, сделав строгое лицо, произнес:

— Я пока повременю с этим. Могу сказать только, что предполагал нечто в этом роде (тут строгое выражение сменилось самодовольным — меня, мол, не проведешь!) и рискну высказать еще одну догадку: у вас есть прекрасный кибернетик, поскольку так хитро влезть в программу, чтобы компьютер покрывал ваши… гм… выкрутасы, достаточно сложно.

— Всю ответственность я беру на себя, — повторил Вердер.

Он не мог позволить произнести это с облегчением, которое испытал после слов Зорова, но спад напряжения ситуации почувствовали все.

— На сегодня достаточно, — сказал Зоров. — Напоминаю вам, мэтр Вердер, что к вечеру жду официальный отчет. Правдивый отчет. — Он сделал ударение на слове «правдивый». — А завтра с утра подготовьте гравиплан для посещения островов.

— За один день вы не успеете осмотреть все острова, где есть лаборатории и другие энергопотребляющие объекты, — сказал Вердер. — Куда вы хотите полететь в первую очередь?

— Об этом вы узнаете завтра, — хитро улыбнулся Зоров.

…Второй раунд был окончен. Если первый — ночной — он выиграл нокдауном, то сейчас легко победил по очкам. Что-то все чересчур уж гладко шло пока…

Перед тем как попрощаться с Вердером и Гжедичем, Зоров попросил предоставить ему технико-энергетическую карту архипелага с указанием всех энергопотребляющих объектов, их названием, краткой характеристикой и точными цифрами потребленной энергии за последние полгода.

— Я понимаю, — сказал Зоров, — что цифры этого документа будут расходиться с цифрами отчета, который вы мне предоставите вечером. Тем не менее определенный резон в моей просьбе имеется, не так ли?

— Вам виднее, — пожал плечами Вердер, передавая Зорову КМП с затребованной информацией.

Резон, конечно же, был: Зоров хотел сравнить карту Вердера с аналогичной, взятой в ГЭУ. В общем и целом карты совпадали, но имелись и различия. Так, объект «Биостанция» именовался на карте Вердера «Лабораторией комплексных биологических исследований», и (очевидно, соответственно количеству слов в названии) фактическое энергопотребление объекта в четыре раза превышало установленный лимит. Впрочем, и в цифре «4» Зоров сильно сомневался, так как назывался островок, где располагалась «лаборатория», не как-нибудь, а Лисий Хвост, и именно туда прошлой ночью качалась чертова пропасть энергии. Ну-ну, произнес он мысленно, ну-ну… Очень скоро спесивый дундук-инспектор преподнесет вам сюрпризик… Зоров взглянул на часы. С момента его расставания с Джоанной прошло чуть больше двух часов. Молодец я, подумал Зоров, оперативно сработал — и переключил свой браслет на ИЖ Джоанны. Так… медико-биологические характеристики в норме… чуть учащены пульс и дыхание — наверное, плавает в воде. Координаты…