– Не понимаю я вас, Александр Иванович, - сказал шофер Вася, когда "Победа" побежала по шоссе Энтузиастов. Вася был очень молодой, а потому до чрезвычайности категоричный.
– Зачем-то самим? Приказали бы любому и все.

– Что все?
– не понял еще смурной Смирнов.

– Пусть выполняют! А ваше дело - руководство осуществлять.

– Стоять и смотреть, что ли?

– Зачем же стоять? Советы давать, указания. Под пули командиру лезть негоже.

Так и бубнил Вася до самого МУРа. Александр молчал. Никто не мог сделать этого, не подвергая себя смертельной опасности. Никто, кроме майора Смирнова, который в годы войны командовал ротой десантников. Не понимал этого молодой Вася.

Сразу же ворвался в кабинет Казарян.

– Позже зайди. Минут через пятнадцать. И, если можно, чайку сообрази. Покрепче.

Казарян согласно кивнул, тихо прикрыл за собой дверь. Александр сел за стол, потом вспомнил, что в пальто, встал, разделся. Снова, откинувшись, устроился в своем полукресле. Поглядел немного в потолок и вытащил парабеллум. Извлек обойму, нашел в кармане запасную и загнал ее в рукоять. Открыл сейф, достал коробку с патронами и тщательно снарядил отстрелянную обойму. Опять уселся в кресло и стал ждать Казаряна. Ни о чем не думалось.

Чаи гоняли с наслаждением.

– Ты и жасминового слегка присыпал?
– поинтересовался после второго стакана Александр.

Казарян кивнул.

– Откуда взял?

– Китайский секрет, как говорится в одной детской книжке, - туманно ответил весьма довольный собой Казарян.

– Он у секретарши Верки выпросил, - буднично раскрыл китайский секрет Ларионов.

– Самого, значит, обделили, - догадался Александр.

– Ничего, обойдется. У него китайские делегации часто бывают. Еще привезут.
– Суров был с начальством Роман Казарян.

– Намылит он загривок твоей Верке.

– Для нее - пострадать за меня будет великим счастьем.

– Трепло ты, Рома!
– возмутился Ларионов.
– У нее же любовь с Гришиным из НТО.

– Так то земная любовь, меня же она любит неземной, я бы даже сказал - надмирной любовью.

Отпустило затылок, перестали ломить глаза. Хорошее это дело сидеть со своими ребятами и гонять чаи.

– Ты чего ко мне рвался?
– вспомнил Смирнов про первый казаряновский визит.

– Да дело было.

– А сейчас нет?

– И сейчас есть, но подождет.

– Не подождет. Давай выкладывай.

Смирнов отодвинул стакан и не спеша, с удовольствием закурил.

– Я прав оказался, Саня, - заговорил Казарян, прихлебывая чай. Огольцы задействованы на всю катушку. Кто-то через них искал Васина. По цепочке. На прямой связи, видимо, Геннадий Иванюк. Но и у него нет непосредственного контакта. Вероятнее всего - точно обусловленные по месту и времени связные. Мне люди нужны, Саня. Поводить вышеупомянутого Геннадия Иванюка.

– Где я их тебе найду? Все на прочесывании. Мне и вас-то оставили под слезные причитания.

– А что делать будем?

– Плакать, - разозлился вдруг Смирнов.
– Думай! Мне за вас всех, что ли, думать?!

– Конечно, непосильная для тебя задача, - охотно согласился Казарян.

– Смотри у меня, Рома, язык в момент укорочу.

– Это каким же макаром?

– В отделение Крылова переведу.

Команда Крылова занималась карманниками. Работа хлопотная, на ногах, почти всегда безрезультатная и оттого крепко неблагодарная.

– Произвол - главный аргумент начальства, - попытался продолжить сопротивление Роман, но Смирнов внимания на это не обратил и спросил по делу:

– Кто у них за Ивана проходил? Жорка Столб?

– Вроде бы он.

– Почему "вроде"?

– Вон Сережа во мне сомнения разбудил. Сережа, скажи.

Тихий Ларионов был известен своей неукротимой въедливостью. За это и ценили. Он поставил стакан на сейф, поднялся:

– В деле странный диссонанс...

– Ты не в консерватории, Сережа, - вкрадчиво заметил Казарян.
– Ты попроще нам изложи, по-нашему, по-милицейски.

– Саня, почему он меня перебивает?
– невозмутимо пожаловался Ларионов.

Смирнов взглядом осадил Казаряна и кратко предложил:

– Продолжай, Серега.

– В деле странный диссонанс, - упрямо настоял на своем Ларионов и разъяснил: - Замысел - одно, исполнение - другое, а завершение совсем уж третье.

– Объясни конкретнее, - попросил Смирнов.

– Задумана вся эта операция весьма остроумно, я бы даже сказал изящно. Исполнена же несколько грубовато - ну зачем было вохровца темнить, доски, по которым контейнеры катили, оставлены, следы от машины не уничтожены. Ну а уж Колхозник со шкурками на рынке - совсем никуда.