Шрифт:
– По-вашему, я вор?
– Конечно, вор. Все вы воры. Всю Россию разворовали. Воры и есть. Все у вас куплено, все схвачено, мафию развели, черную икру кушаете. Миллион, уважаемый. За спокойную вашу жизнь. Торг неуместен.
– Как тебе это нравится?
– поинтересовался Мамаев у Тюрина.
– Продолжай, Петрович. Продолжай. Я молчу.
– Проверь у него документы.
– Нет у меня документов!
– тоненьким голосом закричал гость.
– Нет у меня никаких документов! Я знал, куда шел! Если вы узнаете мой адрес, пошлете бандитов и они выкрадут мой архив! Я это предусмотрел, я все предусмотрел! Нет у меня документов!
– Есть у него документы, - бросил Мамаев.
– Такой тип без паспорта в булочную не выйдет. Спрятал в подштанники. Обыщи.
– Не имеете права!
– завизжал Иванов.
– Я буду жаловаться!
– Кому?
– поинтересовался Мамаев.
– Все воры, все куплено, везде мафия. Кому ты будешь жаловаться, сморчок поганый? Выкладывай паспорт!
– Не нужно, Петрович. Ни к чему нам его паспорт, - брезгливо поморщился Тюрин и открыл дверь в коридор.
– Пошел вон. К офису близко не подходи. Увижу морду набью. Как мы, юристы, говорим: нанесу легкие телесные повреждения.
– Господа, господа!
– растерянно забормотал Иванов.
– Господин Тюрин! Господин Мамаев!
– Вон!
– гаркнул Тюрин.
– Ну, хорошо, хорошо. Не миллион. Пятьсот тысяч. Господин Мамаев, неужели ваша жизнь не стоит пятисот тысяч? Ваше спокойствие? Ваша уверенность в завтрашнем дне? Я отдам вам бумаги всего за пятьсот тысяч!
– Жопу вытри своими бумагами!
– посоветовал Тюрин.
– Убирайся!
– Ладно, сто. Сто тысяч. Только сто тысяч! А вы себе еще наворуете!
– Я не могу!
– сказал Тюрин и зашелся от хохота.
– Чего тут смешного?
– хмуро поинтересовался Мамаев.
– Извини. Нервы. Это у меня от нервов. Сейчас, погоди, выпью минералочки. Все. Молчу.
– Так вы согласны, господин Мамаев?
– робко спросил Иванов.
– Всего сто тысяч.
Мамаев немного подумал и предложил:
– Десять тысяч.
– Согласен, - поспешно кивнул посетитель.
– Рублей.
– Господин Мамаев!
– Нет?
– Мне даже на зубы не хватит!
– Вызови охрану, Тюрин. Пусть его выкинут.
– Согласен! Господин Мамаев, я согласен!
– Езжай за бумагами. Привезешь документы, получишь бабки.
– Еду, уже еду. Вы не могли бы дать мне машину? Или немного денег на такси? Тогда обернусь быстрей.
– Я сам с ним съезжу, - решил Тюрин.
– Давай-ка на выход, коллега. Как мы, юристы, говорим: с вещами.
На пороге Мамаев придержал Тюрина. Дождавшись, когда гость выйдет, приказал:
– Если бумаги стоящие, дашь ему две штуки баксов. Чтобы не возникал.
– Одной за глаза хватит.
– Две, - повторил Мамаев.
– Ничего, я себе еще наворую.
IV
Бумаги оказались стоящими. Протокол заседания трибунала и приговор полностью занимали школьную тетрадь в клеточку. Листы слежались, текст чуть выцвел, края пожелтели. Не было никаких сомнений, что записи сделаны почти двадцать лет назад.
Заседание трибунала состоялось 16 декабря 1984 года в Кандагаре.
– Проблема снята, - с облегчением заключил Мамаев.
– Россия правопреемница СССР. Смертный приговор остается в силе. Всех наград он лишен. Значит, никаких прав на амнистию не имел.
Тюрин его оптимизма не разделял.
– Пока не получим подлинное дело, проблема не снята.
– Получим. А пока хватит и этого. Чтобы объявить его в розыск, хватит.
– Не хватит, Петрович. К кому ты с этим пойдешь?
– Я знаю к кому.
– И что он тебе скажет? "Дай основания. Дай настоящие документы, тогда объявлю хоть план "Перехват". Вот что он тебе скажет. А если не найдется архивное дело? С него же погоны снимут!
– Как оно может не найтись?
– возмутился Мамаев.
– Смертный приговор! Такие дела хранят вечно!
Но Тюрин оказался прав. Милицейский генерал, который многим был обязан Мамаеву, кряхтел, мялся, бил себя в грудь, клялся в дружбе, но объявить Калмыкова в розыск наотрез отказался.
– Дай приговор трибунала, настоящий, - почти буквально повторил он слова Тюрина.
– Будет бумага - всех на уши поставлю. Без нее - не могу.
Мамаев приказал Тюрину взять самых толковых сотрудников и заняться архивами Военной коллегии:
– Все дела в сторону. Все! Носом рой, но без документов не приходи!