Мной выношена, выкормлена — ты плоть моя и кровь моя, но ты ушла, ты выросла, судьба моя, любовь моя.

Ты девочкой моей была — она теперь в ином краю.

А в этой женщине чужой — в ней я тебя не узнаю.

Мелодия смолкла, и Моника вздохнула с облегчением. Мисс Силвер снова углубилась в книгу и вскоре закончила читать подробный и утомительный отчет о привидении на церковном дворе, которое в конце концов оказалось заблудившейся овцой. Преподобный Август отличался многословностью. Закончив историю, он еще долго продолжал морализировать по ее поводу. Только в половине одиннадцатого мисс Силвер, перевернув страницу, поняла: она нашла то, что искала. Мистер Грей писал:

Мой высокородный сосед, сэр Хамфри Пил, позволил мне переписать следующий интересный отрывок из дневника его деда Занимая пост мирового судьи, сэр Роджер Пил был самым уважаемым человеком округи и добрым и снисходительным другом бедных. Однажды к нему обратилась вдова из этого прихода — он пишет, что ее звали Фамарь Балл. Видимо, он перепутал имя и на самом деле ее звали Дамарь…

В следующих абзацах священник изложил сведения о семье Болл, почерпнутые из церковной книги. Браки, рождения, смерти, могилы — все было описано очень подробно.

Мисс Силвер стоически одолела этот текст, а потом с облегчением перешла к отрывку из дневника сэра Роджера Пила. Ее заинтересовало замеченное на странице упоминание о доме лесника. Предложение начиналось со слов: «Фамарь Болл сказала…» В этот момент дверь гостиной открылась, в комнату вошла горничная. Она была в пальто, ее щеки раскраснелись, манеры выдавали волнение.

Моника Эбботт удивленно вскинула голову.

— В чем дело, Рут?

Ответом ей стал бессвязный и торопливый поток слов.

— Там мистер Стоукс… можно ли ему поговорить с мистером Фрэнком? О племяннице… они не знают, что с ней. С ним Джо Тернберри. Я встретилась с ними на улице… о, миссис Эбботт!

Фрэнк вскочил, едва она договорила первую фразу. Закрывая за собой дверь, он услышал голос Моники:

— А теперь возьмите себя в руки!

Джосая Стоукс ждал в холле, коренастый и неловкий в поношенном пальто. За его спиной стоял Джо Тернберри в штатском, его большое круглое лицо сморщилось, как у испуганного ребенка. Фрэнк провел их в столовую и закрыл дверь.

— Что случилось, мистер Стоукс?

— Мистер Фрэнк, мы ничего не знаем, и может быть, я зря отнимаю у него время, но если бы не слухи, которые ходят в округе, и не ваше присутствие, я бы вас не потревожил. Но моя жена взволнована…

— Начните с самого начала, мистер Стоукс.

Джосая провел пятерней по копне густых волос, самых густых в приходе. В юности желтые, как пшеница, они пышно кудрявились, а теперь поседели. Просто и обеспокоенно он ответил:

— Сейчас я все объясню. Она уехала в Лентон и не вернулась.

Фрэнк бросил взгляд на каминную полку. Стрелки часов на мраморной подставке показывали без двадцати одиннадцать.

— Но ведь еще не так поздно.

— И да, и нет. Я не с того начал. Мэри уехала к подруге в Лентон, чтобы сходить с ней на ленч. Джо видел их в Лентоне, они собирались в кино. В половине восьмого Мэри вернулась из Лентона автобусом и должна была прийти домой без десяти восемь — Джо проводил ее до фермы.

— И что же?

— Подождите, мистер Фрэнк. Джо, скажи ему, сколько времени прошло.

Джо Тернберри покраснел.

— Минут двадцать, может, двадцать пять.

— Продолжай! Ради чего я привел тебя сюда? У тебя что, память отшибло? Расскажи мистеру Фрэнку то, что говорил мне!

Джо покраснел еще больше.

— Я сказал мистеру Стоуксу, что проводил ее до фермы, она попрощалась, вошла в дом и закрыла дверь, а я направился к миссис Госсетт, у которой я снимаю комнату.

— Правильно, — подтвердил Джосая Стоукс. — Мы слышали, как хлопнула дверь. Кухонные часы показывали Двадцать минут девятого, а они спешат самое большее на пять минут. Моя жена крикнула: «Мэри, это ты?», — но никто не ответил. Пес поднялся, направился к двери, но не залаял. Незнакомого человека он встретил бы лаем, но Мэри и Джо он знает. Моя жена сказала: «Ладно, она спустится выпить чаю», — но Мэри не пришла. Через четверть часа моя жена поднялась и постучала в комнату Мэри, но ей никто не ответил. Мы подождали еще немного, а потом жена снова сходила наверх. Мэри в комнате не оказалось. Жена разволновалась, мы обошли весь дом, но Мэри не нашли. Я с фонарем обошел весь дом снаружи, звал племянницу, но она не отозвалась, и мы решили, что ошиблись. Может, хлопнула вовсе не дверь. В старом доме часто слышатся разные звуки — то половицы скрипят, то ставни. Я сказал жене, что Мэри наверняка приедет следующим автобусом, без десяти девять. В половине десятого я отправился в деревню к миссис Госсетт, где застал Джо Тернберри — он сидел в кухне и слушал радио. Джо сообщил, что привел Мэри домой в четверть девятого. Тогда я подумал: «Она куда-то опять ушла, вот в чем дело, и, похоже, до сих пор не вернулась». Прошли вместе с Джо по дороге, но Мэри не встретили. Мы подождали немного, а потом жена сказала: «Сходи-ка в Эбботтсли, к мистеру Фрэнку. Не нравится мне все это. Как бы нам потом не винить себя за то, что мы сидели сложа руки». Мы направились сюда, а по пути встретили горничную, выходящую из автобуса.

Фрэнк быстро спросил:

— На ферме есть телефон?

— А как же, есть. Мы поставили его после войны.

— Тогда мы позвоним миссис Стоукс и спросим, не вернулась ли ваша племянница. Здесь есть аппарат.

Мэгги Белл услышала негромкий сигнал телефона, который заставил миссис Стоукс выбежать из кухни, где она сидела вместе с собакой. Все в деревне знали, когда кто-нибудь кому-нибудь звонил. Диван Мэгги по ночам служил ей постелью. Она спала плохо и подслушивала телефонные разговоры до полуночи, хотя после одиннадцати жители деревни редко кому-нибудь звонили. Протянув руку, Мэгги сняла трубку и услышала голос мистера Стоукса: