– Я за рулем, у меня своя работа – пожал плечами Гарик.

– Значит, поехали, поговорим с глазу на глаз, – тоже избегая прямого ответа, постановил Владимир. Гарик с неохотой тронул машину. Он сокрушался, что до глубокой ночи нужно будет мотаться туда-сюда и еще не известно, чем все для него кончится. А завтра начнутся разборки с ментами, придется давать показания, объяснять, почему не поехал вслед за боссом… Правда, мысли, успевшие прийти в голову следователя Иванькова, что вся вина может быть свалена на охранника, не приходили еще в голову Гарику. Но нутром он уже чувствовал: над ним нависла опасность.

Владимир Петрович вытащил из кармана куртки пистолет, из которого Шанкуров выстрелил в майора. Владимир держал оружие, предусмотрительно обмотав рукоятку носовым платком. Шура от удивления присвистнул.

– А я и не успел заметить, Владимир Петрович, как ты пистолет подхватил.

– Привычка, – пожал тот плечами. – Я даже сам подумать ни о чем не успел, как пистолет уже оказался у меня в руке.

– Да, если выкарабкается босс, тебе это зачтется, – хмыкнул Шура.

– Давка была, все нервничали, – как бы оправдываясь, ответил Владимир Петрович, – грех было не прихватить.

– И что ты с ним собираешься делать?

Владимир отыскал в бардачке полиэтиленовый пакет, аккуратно завернул оружие в носовой платок и упаковал в пакет.

– Понадобится – предоставлю следствию, а если никто не вспомнит, как я его поднимал, – получит его Аркадий Геннадьевич на память.

Владимир Петрович был самым сообразительным из всех троих и самым опытным.

– Ты смотри, Гарик, чтобы никому из нас не погореть, не зажариться.

– Мы-то здесь при чем? – возмутился молодой охранник.

– В нашей стране, думаешь, все по закону делается? – рассмеялся бывший кэгебист.

– Ну да, тебе, Петрович, виднее, ты же у нас в органах поработал.

– Ты бы знал, что мне известно, – зло сузил глаза Владимир Петрович, – поменьше бы тогда языком болтал. Уголовник.

Джип выехал из Москвы. Никто не пытался пока его останавливать, никто не пробовал связаться с охраной банкира Шанкурова.

– Не нравится мне эта тишина, – лицо Владимира Петровича стало тревожным.

Он держал на коленях пистолет, завернутый в шелестящий целлофан, – Ребята, только Анжелике о пистолете ни слова.

– Мог бы не предупреждать. Кто базарить с ней будет? – спросил Шура, как бы сразу исключив себя из числа претендентов.

– Я, – резко произнес Владимир Петрович, давая остальным понять, что они никчемности. Гарик с Шурой с облегчением вздохнули: с их плеч свалилась изрядная тяжесть.

Когда джип уже подъезжал к воротам дачного поселка, Владимир Петрович напрягся и прошептал:

– Ребята, будьте на стреме. Если не взяли нас по дороге, то могут сделать это сейчас.

Он пристально всматривался в лицо солдата, охранявшего въезд на территорию военных дач. Сержант с коротким десантным автоматом на плече не выказал ни удивления, ни настороженности, когда джип остановился в двух метрах от ворот.

Пропуск он не спрашивал, знал хорошо, кому принадлежит машина.

– Он не спешит открывать, – дрогнувшим голосом сказал Гарик и мягко включил заднюю скорость, отжав сцепление.

– Не суетись, – Владимир Петрович положил тяжелую ладонь на руку парня, сжимающую переключатель скоростей.

Сержант вразвалочку подошел к машине и остановился возле дверцы. Шура, не разжимая губ, прошептал:

– Открывать или как?

– Дурак, опусти стекло, но не до конца. Сделай так, чтобы ему пришлось просунуть голову в машину.

Шура понял ход мыслей Владимира Петровича. Если что-нибудь сейчас произойдет, то несложно будет прижать голову сержанта стеклом, защемив шею.

Стекло медленно приспустилось, сержант нагнулся и хриплым, простуженным голосом спросил:

– Парни, сигаретки не найдется?

– Чего?

– Сигаретки, говорю.

Шура чуть слышно чертыхнулся, поняв всю бессмысленность своих опасений. Но от волнения не сразу заметил пачку, лежавшую на приборном щитке. Более сдержанный в эмоциях Владимир Петрович уже протягивал сержанту сигарету. Тут же он и щелкнул зажигалкой. Огонек охранник не подносил близко к стеклу, так что сержанту пришлось и впрямь просунуть голову в машину. Но все обошлось. Об инциденте вскоре напоминало лишь легкое облачко дыма, оставшееся в салоне джипа. Почти беззвучно раздвинулись створки ворот, и автомобиль с охраной банкира Шанкурова въехал в дачный поселок. Гладкая асфальтовая лента проезда петляла среди сосен. Впереди показался дом Аркадия Геннадьевича. Окна на втором этаже пылали электрическим светом.

– Дома, – вздохнул Владимир Петрович.

– А ты надеялся, Анжелики не будет?

– Надеялся…

Анжелика Шанкурова сидела в своей комнате, расположенной на втором этаже дома. Она злилась на мужа за то, что он уехал в ресторан без нее, за то, что он предпочел ее обществу общество брата. Но умом женщина понимала, что кровные узы крепче брачного договора. Она перелистнула тортовый каталог и прислушалась, положив ладонь на глянцевую страницу. Из-за открытого окна донесся шелест протекторов по асфальту. Анжелика поднялась и подошла к окну. Увидев только один джип с охраной, она обеспокоилась. Сперва она подумала, что сломался автомобиль и муж приехал в машине с охранниками. Не увидев среди выходящих из джипа Аркадия Геннадьевича, Анжелика скривила губы. «Небось, поехал с Артуром к шлюхам, а охрану отпустил, чтобы лишнего не болтали».