Ополченцы криками попытались остеречь своего командира, но тот их не слышал. Схватка близилась к завершению, он кинулся на противника с намерением нанести ему последний удар.

Сен-Жермен, словно бы оступившись, стал падать к ногам ликующего врага, однако маневр был обманным. По толпе ополченцев пронесся разочарованный вздох. Ухватив их командира за пояс, чужак неожиданно выпрямился и перебросил Ю А через себя. Падение тяжелого тела сопроводил отвратительный хруст. Сен-Жермен обернулся и замер на месте. В ворота, оставшиеся без охраны, въезжал конный отряд.

— Что тут происходит? — негромко спросила Чи-Ю, направляя свою кобылку к толпе. Правая рука ее лежала на рукояти меча, левая удерживала поводья. — Кто может мне объяснить?

Старший охранник бросился к морде гнедой, дотронулся до уздечки.

— Здесь вспыхнула ссора.

— Это я поняла и сама, — сухо парировала китаянка.

— Я испугался, что она может перерасти в нечто серьезное, — залебезил караульный, пытаясь схитрить, — и потому велел моим людям…

— Оставить свой пост? — вкрадчиво осведомилась Чи-Ю. — А что бы случилось, если бы на Мао-Та напали монголы? Ты об этом подумал? Разумеется, нет! — Она оглядела остальных ополченцев. — А вы-то куда смотрели? Какое затмение накатило на вас? — Кивком головы военачальница подозвала к себе пару конников из своего отряда. — Выясните, кто находился здесь. Я хочу знать имя каждого человека. Представьте мне список к закату! — Яростный голос ее едва не сорвался на крик.

— Достойная военачальница не должна нас строго судить! — Охранник отчаянно трусил и все же хотел оправдаться. — Ведь ссора двоих могла спровоцировать общую драку!

— Замолчи, — уронила Чи-Ю. — Линг, будь любезен, взгляни, что там у нас с капитаном?

Ополченец, к которому она обратилась, стрелой метнулся к Ю А. Тот, когда его повернули, разразился визгливой бранью.

— У него сломана нога, — доложил Линг поспешно. — Остальное — царапины и синяки. Нет, — спохватился он вдруг, — еще сломана и ключица.

— Он, только он во всем виноват, инородец, шакал! — крикнул Ю А, и лицо его исказилось от боли.

Чи-Ю огладила лошадь, которой, казалось, передалась часть ее напряжения. Гнедая нервно стригла ушами и пританцовывала на месте, грызя удила.

— Ладно. Кто начал первым?

По толпе пошло бормотание. У каждого из наблюдателей имелась своя версия происшедшего. Ю А подначивал инородца, и тот накинулся на него. Нет, это Ю А накинулся на чужака, когда тот довел его до безумия. Нет-нет, капитана околдовали и вынудили сражаться. Чужак хотел убить капитана. Ю А еще повезло, что он остался в живых.

— Последнее справедливо, — спокойно заметил седой ветеран, дотоле молчавший. — Если бы военачальница видела, как он летел…

— Я видела. И весьма многое. — Чи-Ю спешилась, бросив поводья ближайшему конюху. Тот повел кобылицу в стойло, несказанно счастливый тем, что ему представился случай избежать заслуженной взбучки.

Ю А умудрился сесть и громко стонал, с трудом втягивая в легкие воздух. Грудь злополучного капитана была окровавлена, обломки ключицы ходили вверх-вниз, доставляя ему непрекращающиеся мучения. Движеньем бровей он пытался указывать на Сен-Жермена, но глядел на Чи-Ю.

— Пес! Гнусное отродье шакала! Вот он каков — твой чужак!

Чи-Ю с бесстрастным, но бледным от внутреннего разлада лицом подошла к своему офицеру.

— Немедленно замолчи, — приказала она, хотя и понимала, что дело зашло чересчур далеко. Одернуть Ю А следовало бы много раньше. Ей ведь было известно, как он относится к ней. Капитан вожделел ее и не делал из этого тайны. Его притязания втайне даже льстили Чи-Ю, а внешне… а внешне она предпочитала не замечать их. Это было, как оказалось, не очень разумно, ибо воздыхатель занесся и возомнил, что имеет на собственную начальницу какие-то там особенные права.

— Знай, что отсюда тебя уберут. Не мешкая, прямо сейчас, не дожидаясь, когда твои кости срастутся. Мао-Та в отчаянном положении, и каждый больной тут обуза. Ты сам себе выбрал этот удел.

Чи-Ю помолчала и повернулась, чтобы уйти.

— Шлюха! — прошипел вслед ей Ю А.

И тут же вскрикнул от боли. Меч военачальницы, птицей взмыв в воздух, плашмя полоснул его по лицу.

— Никто не смеет меня судить независимо от того, нравится или нет вам мое поведение! — Щеки женщины запылали, от ее напускного бесстрастия не осталось и следа. — Я здесь командую, зарубите себе на носу! Если мне вздумается взять в свою спальню хромого верблюда, вы это примете, ибо я так хочу. Всем ли все ясно? — Она взмахнула клинком и обвела присутствующих изучающим взглядом.