Шрифт:
Дрожащей рукой Василек набрал домашний номер Ряхи. К телефону долго никто не подходил.
— Алло! — донесся наконец из трубки знакомый голос.
— Где тебя носит, урод?! — взвизгнул доведенный до ручки Васильев.
— В сортире сидел, а чо?!
— Чо, чо!!! Мудила!!! В темпе дуй ко мне! Есть разговор! К твоей шкуре, между прочим, относящийся!
Через полчаса послышался звонок в дверь. Старательно осмотрев сквозь особый, дающий обзор на сто восемьдесят градусов дверной глазок лестничную площадку, где терпеливо дожидался Ряха, Василек, не обнаружив ничего подозрительного, минут пять провозился с многочисленными замками и сквозь узкую щель пропустил отморозка в квартиру.
— Слушай сюда, — озираясь по сторонам, прошептал Николай. — Инка Кравцова собирается нас сдать!
— По поводу? — вытаращился не отличавшийся сообразительностью Ряха.
— По поводу убийства Михая, болван!
Отморозок смертельно побледнел.
— Чего делать-то?! — испуганно спросил он.
— Чего, чего!!! Валить нужно курву! Сегодня же.
— А менты?! Кудияров-то мертв!
— Ничего, другие остались. Насчет них не беспокойся. На всякий случай инсценируй ограбление, или нет, постой! Лучше изобрази сексуального маньяка-убийцу! По телевизору недавно передавали — в соседнем районе действует подобный тип. На него и спишут!..
Идея главаря замусоренных пришлась Ряхе по нраву. Отморозок расплылся в широкой дебильной улыбке…
Инна Кравцова не чувствовала нависшей над ней угрозы. Более того, после устроенного Васильеву скандала настроение у нее значительно улучшилось. Кравцова воображала, будто запугала Василька и теперь мужу (Инна была твердо уверена, что тот бежал именно от долгов) не придется платить этому прохвосту. Огромная польза семейному бюджету! Инна ощутила прилив гордости. «Крутая я баба, — самодовольно подумала она, косясь по привычке в зеркало. — И… весьма даже интересная!» Около шести вечера Кравцова решила наведаться в «Маргаритку», проверить, как идет торговля: подмазала губы, подчернила ресницы, накинув шубу, вышла в подъезд и нажала кнопку лифта. Внезапно чья-то сильная рука обхватила ее сзади за горло. Инна попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. В легкие не проникало ни струйки воздуха. В глазах поплыли багровые круги, уши заложило, ноги подкосились, и женщина надолго потеряла сознание.
Ряха, проторчавший на лестничном пролете в кравцовском подъезде не менее трех часов, совершенно озверел. «Проклятая сука, — шипел он, — только попадись мне. Я из тебя, блядина, мясной фарш сделаю».
В настоящий момент он и впрямь смахивал на маньяка: безумные выпученные глаза, ощеренный слюнявый рот. В левой руке Ряха держал «дипломат» с набором а-ля Чикатило — вазелин, нож, веревка и скомканная тряпка, предназначенная на роль кляпа. Перед тем как убить, он собирался изнасиловать жертву. Во-первых, для пущего правдоподобия, а во-вторых, чего греха таить, ради удовольствия. Определенные задатки серийного убийцы у Ряхи все же имелись. Недаром он отнесся к полученному заданию с повышенным энтузиазмом. Наконец открылась дверь кравцовской квартиры. Инна вышла на лестницу и, стоя спиной к Ряхе, вызвала лифт. Бесшумно подкравшись сзади, он стиснул шею Кравцовой стальным зажимом и с паучьей ловкостью уволок бесчувственное тело в заранее открытый подвал. Бросив жертву на пол, отморозок заткнул ей кляпом рот, крепко связал за спиной руки, сорвал колготки, трусы и, пыхтя от возбуждения, принялся за дело…
Очнувшись, Кравцова увидела нависшую сверху отвратительную гнусно сопящую рожу, в которой опознала одного из подручных Василька, и поняла, что ее насилуют. «Всех посажу!!!» — попыталась завопить она, но мешал грубо забитый до самых гланд кляп. С губ замусоренного капала слюна. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Ряха, выгнув спину, замычал в экстазе. Насильник расслабленно поднялся и застегнул штаны.
«Уходи же, гад! Уходи!!!» — мысленно стонала Кравцова, однако Ряха не спешил. В руке его появился большой кухонный нож. Лишь теперь Инна поняла весь ужас случившегося и забилась в безуспешных попытках освободиться. Широкое лезвие с размаху вонзилось в живот. Кравцова оказалась на редкость живучей и испустила дух только после восьмого удара…
Вошедший в раж Ряха долго кромсал беспомощное тело. Вид агонии умирающей женщины, брызжущая во все стороны кровь наполняли гнилую душу замусоренного дьявольским восторгом. Успокоился он не скоро (впоследствии судмедэксперты насчитали на трупе двадцать девять колото-резаных ран), присыпал изуродованную до неузнаваемости жертву валявшимся поблизости хламом и, никем не замеченный, выскользнул на улицу.
Убитую через два дня случайно обнаружили сантехники. Расчет Васильева оправдался. Милиция ни на секунду не усомнилась, что зверское убийство совершено терроризировавшим соседний район маньяком. Надо сказать, полковника Неелова гибель госпожи Кравцовой не шибко обеспокоила. Серийными убийцами занимались матерые следователи по особо важным делам Генеральной прокуратуры России и «последние из могикан», чудом сохранившиеся в нынешнем бардаке высококвалифицированные спецы из отдела по особо тяжким преступлениям Главного управления уголовного розыска МВД. С них и спрашивали за результат. Районные же отделения милиции ограничивались форменными отписками, типа «Проведенными оперативно-розыскными мероприятиями выявить не удалось…», проверяли на предмет алиби граждан, состоящих на учете в психоневрологических диспансерах, или, в лучшем случае, участвовали в массовых мероприятиях: оцеплениях, прочесывании местности и т. п. Волновало Неелова совсем другое: в кабине «КамАЗа», раздавившего «Ауди-100» подполковника Кудиярова, дактилоскописты не нашли ни единого отпечатка пальца. Неизвестный угонщик, покидая машину, тщательно протер кабину тряпкой. Это как-то не вязалось с образом пьяного хулигана, в панике бежавшего с места преступления. Значит, произошло хладнокровное, тщательно подготовленное убийство. Правда, начальник Н-ского отделения был далек от понимания истинной подоплеки случившегося. Он грешил на собственных сотрудников, особенно на своего заместителя, давно недолюбливающего фаворита шефа, подполковника Кудиярова. Отделение милиции Н-ского района ожидали серьезные потрясения…
Глава 13
Владислав Окунев, по кличке Окунь, ненавидел замусоренных едва ли не больше, чем Андрей Михайлов. Три года назад, когда Владислав «загорал» в СИЗО и упорно «шел в отказ», [19] его за несговорчивость отправили в «прессхату», [20] где сидело шестеро козлов. Козлы по наущению вертухаев [21] попытались опустить [22] Окуня, однако ничего у них не вышло. Владислав, отлично владевший приемами рукопашного боя, оказал отчаянное сопротивление. В результате все шестеро получили травмы различной степени тяжести, а Окуня с переломанными ребрами, отбитыми почками, но не сломленного разъяренные вертухаи бросили в карцер.
19
Т.е. отказывался в чем-либо сознаваться.
20
Специальная камера, где сидят «козлы» — добровольные помощники тюремной или лагерной администрации. За определенные поблажки «козлы» готовы на все. В прессхатах им дают на растерзание несговорчивых подследственных или блатных авторитетов, ставших начальству «поперек горла». «Прессхатовский козел», по каким-либо причинам переведенный в обычную камеру, обычно не переживает больше суток.
21
Работающие в охране тюрьмы менты.
22
Изнасиловать.
Большинство обвинений благодаря твердости Владислава, а также высокому профессионализму его адвоката доказать не удалось. Осталась какая-то ерунда, тянущая не больше чем на год, и после суда Окунь сразу вышел на свободу, поскольку год он уже отсидел во время следствия. Замусоренные — родные братья козлов. Вот почему задание Фрола обрадовало Владислава, хотя в принципе он терпеть не мог «мокруху» и ни за что на свете не согласился бы убить человека ради денег.
— Постарайся имитировать несчастный случай или пусть исчезнут без следа, — попросил Фрол, показывая Владиславу фотографию Ряхи и Пятака.