Прекрасен мир не в прозе полудикой,Где вместо музыки раздался хохот дикий.От юности предшествует двойник,Что выше нас и, как звезда, велик.Но есть двойник другой, его враждебна силаНе впереди душа его носилась.Плетется он за нами по пятам,Средь бела дня подводит к зеркаламИ речь ведет за нас с усмешкою веселойИ, за руку беря, ведет дорогой голой.
Черно бесконечное утро…
I
Черно бесконечное утро,Как слезы, стоят фонари.Пурпурные, гулкие звукиСлышны отдаленной зари.И слово горит и темнеетНа площади перед окном,И каркают птицы и реютНад черным его забытьем.
II
Нет, не расстался я с тобою.Ты по-прежнему ликуешьСияньем ненаглядных глаз.Но не прохладная фиалка,Не розы, точно ветерок,Ты восстаешь в долине жаркой.И пламя лижет твой венок.И все, что ты в себе хранилаИ, как зеницу, берегла,Как уголь черный и невзрачныйТы будущему отдала.Но в стороне,Где дым клубится,Но в тишинеРастут цветы,Порхают легкие певицы,Дрожат зеленые листы.
На набережной рассвет…
На набережной рассветСиреневый и неясный.Плешивые дети сидятНа великолепной вершине.Быть может, то отблеск оконИм плечи и грудь освещает,Но бледен, как лист, небосклонИ музыка не играет.
В повышенном горе…
В повышенном гореНа крышах природыВедут музыкантыСвои хороводы.Внизу обезьяны,Ритма не слыша,Пляшут и вьютсяТомно и скушно.И те же движенья,И те же сомненья,Как будто, как будто!По градам и весямОни завывают,И нежно и сладкоСебя уважают.
Русалка пела, дичь ждала…
Русалка пела, дичь ждала,Сидели гости у костра,На нежной палевой волнеЧерт ехал, точно на коне.Мне милый друг сказал тогда:– Сидеть приятно у костра.Как хорошо среди людейЛишь видеть нежных лебедей.Зачем ты музыку прервал? —Мучительно он продолжал.– Из круга вышел ты, мой друг,Теперь чертям ты первый друг.Вкруг сосен майские жукиВедут воздушный хоровод.На холмах дачные огниВновь зажигает мотылек.– Вернитесь, нимфы, – он вскричал,– Высокая мечта, вернись!Зачем ты отнял жизнь моюИ погрузил меня во тьму?Вскочили гости: – Что опять!Как непристойно приставать.Чего вам надо, жизнь проста,Да помиритесь, господа.Когда уснули все опять,Мой друг чертей мне показал.– Тебя люблю, – я отвечал, —Хотел тебя я вознести,В высокий храм перенести,Но на пути ты изнемог,От смеха адского продрог.Я бился, бился и взлетал,С тобою вместе в ров упал.Но будет, будет вновь полет.В ночных рубашках мотылькиГасили в окнах огоньки.
Звукоподобие проснулось…
Звукоподобие проснулось,Лицом к поэту повернулосьИ медленно, как автомат,Сказало:Сегодня вставил ты глаза мнеИ сердце в грудь мою вогнал.Уже я чувствую желанье,Я, изваянье,Перехожу в разряд людей.И стану я, как вы, загадкой,И буду изменяться я,Хоть волосы мои не побелеют,Иначе будут петь глаза.Быть может, стану я похожеНа жемчуг, потерявший цвет,И полюбить меня не сможетЭпохи нашей человек.Я ухожу, меня проклянешьИ постараешься отнятьГлаза Психеи, сердце вынутьИ будешь в мастерскую звать.Теперь враги мы. Безнадежно– Остановись! – воскликнешь ты.Звукоподобие другоеТы выставишь из темноты.Оно последует за мноюБыть может враг, быть может друг,Мы будем биться иль ликуяПокажем мы пожатье рук.
Как жаль, – подумалось ему…
«Как жаль, – подумалось ему,«Осенний ветер… ночи голубые«Я разлюбил свою весну.«Перед судилищем поэтов«Под снежной вьюгой я стоял,«И каждый был разнообразен,«И я был как живой металл,«Способен был соединиться«И золото, вобрав меня,«Готово было распуститься«Цветком прекрасным,«Пришла бы нежная пора«И с ней бы солнце появилось,«И из цветка бы, как роса,«Мое дыханье удалилось».
