В основе внешней политики Китая в АТР лежит концепция "стратегических границ и жизненного пространства", обосновывающая необходимость постепенного расширения сфер гарантированного политического и экономического влияния КНР в АТР. Эта концепция не исключает использование военной силы или угрозы ее применения в интересах Китая и является продолжением геополитических программ Мао Дзэ-дуна. Вступление в какие-либо военно-политические союзы с ведущими государствами мира пока не предполагается.

Китайское руководство пришло к выводу, что в условиях распада социалистического лагеря в Восточной Европе и развала СССР, усиления роли США как единственного лидера в мире возросла угроза безопасности Китаю со стороны Запада. В связи с этим на первое место во внешней политике Китая выдвигаются задачи создания под своей эгидой блока азиатских социалистических стран (КНДР, Вьетнам, Лаос), развитие добрососедских отношений с Россией и бывшими республиками СССР, развитие взаимовыгодных экономических и политических отношений с Японией, усиление своей ведущей роли в странах "третьего мира".

Китай испытывает зависимость от стран Запада и России в получении новых технологий, сложных образцов новейшего вооружения и боевой техники. С другой стороны он стремится к проведению независимой политики. Однако интерес Вашингтона к содействию военной модернизации Китая утрачен, поскольку вследствие развала СССР США не нуждаются в Китае, как противовесе СССР в Азии. Это существенно препятствует нормализации отношений между США и КНР, но привело к его сближению с Россией.

Нормализации отношений Китая и России способствовало урегулирование и пограничных споров. Конечной целью этих сложных переговоров должна быть окончательная демаркация государственной границы. Но в связи с переходом экономики Китая на новые, рыночные отношения (решения по этой проблеме принял XIV съезд КПК, октябрь 1992 г.), внутриполитическая обстановка в стране может резко измениться, что может вызвать изменение отношений между Россией и Китаем. Нельзя также замалчивать фактор "ядерного сдерживания" Китая против России и других республик СНГ. Ведь ракеты стратегического назначения Китая нацелены не на заокеанские объекты, а на вполне конкретные цели на территории СНГ". Вместе с тем Китай, следуя примеру Советского Союза, принял обязательство не применять ядерного оружия первым.

После вывода советских войск из Монголии Китай начал налаживать с ней добрососедские отношения. Однако китайское руководство считает, что обстановка в Монголии, которая "перестала быть социалистической", нестабильна. Кроме того, китайское руководство стремится не допустить проникновения в Монголию Японии и США. Ведь Монголия граничит только с Китаем и СНГ, а ее столица Улан-Батор связана магистральными железными дорогами только с Россией и Китаем.

В долгосрочной перспективе военно-политический курс Китая по-прежнему определяется стратегической целью превращения страны к середине XXI века в одну из ведущих мировых держав, обладающей собственными сферами влияния. Для достижения этой цели с учетом нынешней расстановки сил в мире, реальных военных и экономических возможностей страны китайское руководство стремится обеспечить длительный мирный период политическими средствами. Произошел отход от одностороннего военного противостояния России, ведутся переговоры по снижению конфронтации в районах между Китаем и странами СНГ. Сохраняется заинтересованность КНР в развитии всестороннего сотрудничества с США, Японией и Южной Кореей.

Вместе с тем Китай все активнее проводит политику, направленную на усиление своего влияния в АТР. Основным условием достижения своих стратегических целей КНР считает ослабление здесь позиций России, США и Японии и установление сфер с гарантированной защитой собственных интересов. Поэтому в основу политики Пекина в АТР положена концепция "стратегических границ и жизненного пространства", призванная обосновать "исторические права" на его доминирующую роль в АТР. Реализация этой концепции предусматривает возможность использования военной силы или угрозы ее применения, а также игру на противоречиях между ведущими государствами и развитие с ними связей на двусторонней основе без вступления в какие-либо военно-политические союзы.

За последние годы китайское руководство коренным образом пересмотрело программу военного строительства. Его конечная цель заключается в том, чтобы к середине XXI века создать вооруженные силы, способные вести различные виды войн против сильного противника, которые по своим возможностям должны обеспечить защиту национальных интересов КНР в пре­делах ее "стратегических границ".

В связи с отказом от военного противостояния России и США в АТР для России огромное значение будет иметь весьма взвешенная политика в этом регионе. Главная цель такой политики должно быть урегулирование всех территориальных споров со своими соседями и сохранение мирными средствами существующего положения. Призывы к активизации политики России в АТР - явная провокация мировой закулисы через своих "биороботов" стремящейся опять втравить ее в очередной конфликт с соседями.

Угроза прямой экспансии Китая или Японии на Дальний Восток России в обозримом будущем маловероятна. Во-первых Китай продолжает следовать установкам Мао Дзэ-дуна по "овладению Юго-Восточной Азией", а во-вторых его всегда мало интересовали сравнительно суровые земли на Севере. Подобные геополитические устремления имеет и Япония.

Поэтому взаимовыгодное партнерство и даже дружба с Китаем и Японией вполне возможны. Вместе с тем из-за этого нельзя отказываться от традиционного союзника - Вьетнама, хотя Китай и стремиться включить его в сферу своих интересов. Наконец разрешение проблемы "северных территорий" должно быть осуществлено на взаимовыгодных условиях.

Есть еще одно важнейшее геополитическое обстоятельство, которое постоянно действует вне воли политиков и государственных деятелей пытающихся решать только первоочередные задачи. Всякие крупные геополитические изменения всегда связаны либо с распадом больших государств (дезинтеграция) или, наоборот, с их образованием (интеграция). В зависимости от геополитических условий и времени интеграция уступает место дезинтеграции, а затем наоборот. Единая римская империя распалась и на ее место пришла империя Карла Великого, а после ее гибели появились Франция и Германия.