Собравшись с духом, Кавинант вошел в магический круг и приблизился к возвышению. Он положил ладонь на руку Бринна и, обернувшись к на-Морэму, произнес:

– Отпусти его. Немедленно!

Вместо ответа на-Морэм обратился к Мемле:

– Мемла на-Морэм-ин, тебе не положено участвовать в этом предсказании. Я хочу, чтобы ты ушла.

– Нет. – Ее голос дрожал от ярости. – Ты лгал ему! И он не знает, на что идет!

– Тем не менее, – спокойно начал Гиббон и вдруг, утратив свое смирение, перешел на резкий крик, – ты уйдешь!

На какой-то миг она смутилась. Атмосфера в зале стала гнетущей от борьбы двух противоположных намерений. Гиббон поднял крозир, словно хотел ударить ее. В конце концов мощное и молчаливое отречение круга стало невыносимым для Мемлы. Сверкнув глазами, она сердито сказала:

– Я гарантировала Полурукому безопасность его друзей. Печально, что на-Морэм превращает честь и слово своих помощников в пустую и коварную ложь. – И, повернувшись на каблуках, она вышла из зала.

Гиббон смотрел ей вслед, словно вычеркивал из списка живых. Потом, пожав плечами, с усмешкой сказал Кавинанту:

– Нет силы без крови. – Казалось, на-Морэм не мог совладать со своим возбуждением. – Предсказание требует огромной силы. Вот почему нам понадобился этот харучай. Мы прольем его кровь, и она поможет ответить на твои вопросы.

– Нет! – вскричал Кавинант. – Вы и так убили их достаточно!

– Но нам нужна кровь, – возразил на-Морэм.

– Тогда убей одного из своих Всадников! – Кавинант побледнел от ярости. – Я не стану противиться тому, что ты задумал сделать! Но только оставь харучая в покое!

– Как скажешь, – торжествующе ответил Гиббон.

Бринн изогнулся всем телом и закричал:

– Юр-Лорд!

Кавинант не понял его предупреждения. Отпрыгнув от возвышения, он налетел на Всадников, которые стояли за спиной. Они схватили его и выкрутили ему руки. Кавинант попытался вырваться, но в этот миг над ним сверкнули два ножа, и острые лезвия скользнули по его запястьям.

Красные порезы рассекли не только руки, но и зрение и душу. Кровь потекла на каменные плиты пола. Глубокие раны обрекали его на медленную смерть. Он изумленно посмотрел на них и, издав крик ужаса, упал на колени. Пульсирующие ручейки струились от запястий к локтям. Кровь разливалась на полу, превращая страсть его сердца в красные лужицы.

Обступив свою жертву. Всадники начали петь. Из их рукхов вырвался алый огонь, и воздух наполнился ярко-красной силой. Внезапная боль в шее пригвоздила Кавинанта к центру магического круга. Парализовав мышцы тела, она заставила его склонить непокорную голову. Шип вибрирующего пламени пронзил позвоночник. Кровь беззвучно стекала с локтей на каменные плиты.

И тогда к нему подошел Гиббон, дрожащий от возбуждения и восторга. Обмакнув конец крозира в луже крови, он начал рисовать вокруг жертвы толстые красные линии. Едва дыша от отчаяния и боли, Кавинант следил, как на-Морэм заключал его в треугольник крови. Песнопение Всадников обрело слова, смысл которых имел сотни различных оттенков.

Нарисовав треугольник. Гиббон отступил назад и поднял железный посох. Пламя расцвело на острых концах перевернутого треугольника.

Мозг Кавинанта наполнился чередой видений.

Он находился в полном сознании, однако руки казались тяжелыми, как жернова, а песня Всадников звучала, словно стук его сердца. Огни вокруг стали грозными и неумолимыми. На каменных стенах и плитах пола кружились образы и незнакомые ландшафты, которые терзали его ум невысказанным знанием.

Сначала видения казались непонятными и хаотичными. Они рвались о цепи подставки для гроба, скользили по фигурам Всадников и лихорадочно мелькали перед глазами. Но потом, устав от борьбы, он сдался им, и образы втянули его в центр мощного вихря. Они прояснились, обретая степенность и силу. В трех вспышках, похожих на пощечины, Кавинант увидел Линден, Сандера и Холлиан. Его друзья томились в тюремных камерах. Линден неподвижно лежала на тюфяке, и ее лицо заливала смертельная бледность.

В тот же миг образы исчезли. Хаос содрогнулся, собираясь в фокус, и его рывок потряс Кавинанта до мозга костей. Он увидел перед собой Посох Закона. Он увидел его куски и Ревелстоун, осажденный армиями Презирающего. Ясли Фоула рухнули в море. Мерцающее озеро раскрыло воды и поглотило крилл Лорика. Пронеслась череда знакомых лиц: мертвая Елена, застывшая в экстазе и ужасе. Высокий Лорд Морэм, замахнувшийся криллом на Опустошителя, и Идущий-За-Пеной, который смеялся, глядя в глаза своей смерти. А за ними по-прежнему сияли куски, оставшиеся от Посоха Закона, ибо в основе всего был он – этот волшебный Посох. Кавинант разрушил его непроизвольной вспышкой дикой магии, когда Фоул заставил мертвую Елену использовать Посох против Страны.