Весело трещит костер, и остановлена кровь, — не хлещет больше из многострадальной ноги Дрого. Почему-то именно левой больше всего достается!.. Домой они потащат на еловых шестах только шкуру— с хвостом и лапами — она подсыхает, выделанная лишь начерно. Да отдельно — голову. Мясо останется здесь. Не на радость лисицам, нет. Они проводят своего могучего врага на Ледяную тропу по всем правилам, — чтобы не было у него обиды на своих убийц, чтобы ни Хозяева леса, ни великие предки тигролъва не стали преследовать охотников. Они встретились как враги. Но сейчас с побежденным должно расстаться друзьями.

— Дрого, а как же теперь?.. Кому быть вождем?

Дрого улыбнулся. Его брат искренне озабочен столь важным вопросом, хотя он уже пытался объяснить, что к чему.

— Анго, я уже сказал: это так только говорится! И не убивший тигролъва может стать вождем. И убивший — не стать. Это доблесть,— и только.

— Убивший тигролъва, носит на шее его когти, так?

— Так.

— Когти твои, Дрого! Твой удар был первым!

— А если бы не твой, — тигролев делал бы сейчас свои амулеты из костей Дрого! Решать не нам, брат! Вождю. По мне,— так оба заслужили. Ну, да это потом! Сейчас могилу готовить нужно. И тризну.

..Арго любовался головой и шкурой могучего зверя, которые лежали у его ног. Что говорить! — он давно мечтал втайне о таком даре — от своего сына! И вот, — мечта стала явью!.. Быть может, и все беды к концу близятся?

— Кто же из вас одолел его, дети мои? Чью шею должны украсить когти этого зверя, носившего на своей спине самого Хыхана, мужа Хозяйки леса?

— Анго!— произнес Дрого.

— Дрого!— произнес Анго.

Вождь улыбнулся.

— Пусть мой старший сын расскажет по порядку, как было дело. А ты, Анго, если нужно будет,— добавишь.

— Ну, что ж! — сказал вождь, когда рассказ был окончен,— Вижу: вы оба одинаково достойны этой награды! Так пусть же два когтя с правой передней лапы получит тот, кто нанес первый удар, и один коготь тот, кто спас своего брата!

Братья радостно переглянулись. Вождь сам вырезал когти, приготовил амулеты и торжественно надел их на шеи своих сыновей, — победителей тигролъва...

Теперь можно поговорить о том, что же ели и пили охотники на мамонтов, обитавшие на Русской равнине много тысячелетий назад? Насколько разнообразен и обилен был их обеденный стол? Да и как готовили пищу в те отдаленные времена, когда люди еще не имели представления о керамике, об огнеупорном горшке, который можно поставить на костер, вскипятить в нем воду, сварить кашу или похлебку?.. Полное отсутствие такой посуды определяет, пожалуй, самое главное, самое принципиальное отличие палеолитической «кухни» и домашнего быта от кухни и быта более поздних эпох — с неолита до современности!

Посуда

Как ни трудно представить себе теперь, но керамическая посуда, даже самая примитивная, появилась на Земле сравнительно недавно. Ее широкое распространение знаменует собой начало «нового каменного века» — неолита, причем древнейшие глиняные горшки стали лепить и обжигать на Японских островах около 11 тысяч лет назад (в период так называемой «культуры дземон»).К тому времени в Восточной Европе уже исчезли интересующие нас сообщества охотников на мамонтов. Так что констатируем заранее: посуды в современном смысле слова они не знали.

Однако стоит взглянуть на проблему иначе. Со школьных лет все мы знаем, что в палеолитических сообществах еду доставляла не только охота, но и собирательство. Из этнографии известно, что занимались им женщины и подростки, собиравшие ягоды и грибы, съедобные коренья и зерна, улиток и речные раковины... Порой, при отсутствии дичи, все это не просто обогащало пищевой рацион, но и спасало общину от голодной смерти.

Что же конкретного известно археологам о собирательстве охотников на мамонтов? Вроде бы, совсем немного. На их поселениях находят так называемые песты-терочники — специфические каменные орудия, предназначенные для растирания кореньев, злаков и орехов. Другой очень важной находкой являются бивневые мотыги, которыми пользовались для выкапывания корней и рыхления земли (наряду с не сохранившимися до наших дней «палками-копалками»). Кроме того, ученым известны гравированные на кости или сланцевых плитках изображения растений. Все это свидетельствует о развитом, усложненномсобирательстве. Это последнее предполагает постоянный сбор и запасы различных дикорастущих растений и плодов, а также прекрасное знание и использование их свойств — и в кулинарных, и в медицинских, и в иных целях. Именно это, в конечном счете, привело к дальнейшему окультуриванию злаков: ведь за особо ценимыми растениями люди начинали специально ухаживать, даже высеивать их. Без такого переходного этапа трудно представить себе и возникновение земледелия.