– Иван Иванов!

Верочка секунду смотрела на победно улыбающуюся сестру, потом отвернулась и пошла к лифту. Соня ее не остановила. Больше Вера к ней не приходила, Софья иногда звонила старшей сестре и с упоением рассказывала, какой он замечательный, все разговоры заканчивались одинаково.

– Дай немножко денег, – просила Сонечка, – совсем чуть-чуть, у него сигареты кончились.

– Пусть он идет разгружать вагоны, – парировала Вера, но сестра не обижалась и звонила вновь.

Но старшая сестра закусила удила и материальную помощь оказывать не хотела.

Один раз Соня пояснила:

– Он работает, просто мало получает.

– Это не моя проблема, – отрезала Вера.

Так она никогда и не увидела таинственного любовника сестры, знала только, что он высокий, широкоплечий, блондин «небесной красоты».

– Она жила только с ним, – вздыхала Вера, – вот уж диво дивное. До этой встречи Сонька больше недели, ну десяти дней, ни с кем не держалась, надоедали ей мужики мгновенно. И чем этот взял? Может, у него одно место со свистком было? И ведь влюбилась, как кошка. Честно говоря, я даже не предполагала, что она способна на такие чувства. Совсем ум потеряла. Ну прикинь, звонит в полном восторге и щебечет: «Ах, Верочка, он меня так любит, так любит… Вчера пошли в магазин, я хотела ему рубашку купить. А продавец, мужчина, возьми да и скажи: «Такая красавица, как вы, может работать манекенщицей». Ну, не поверишь, что он дома сделал! Поднес к моему лицу бритву и проорал: «Будешь кому глазки строить, вмиг морду перекрою!» Представляешь, как обожает!»

Вера только вздыхала. Объяснить сестре, что патологическая ревность не имеет никакого отношения к любви, она не могла.

– Убьет тебя когда-нибудь Ромео, – один раз не утерпела старшая сестра и сейчас горько раскаивалась в сказанных словах.

– Ну прямо накаркала, словно напророчила. Ножом и порешил, кухонным! Слава богу, быстро его нашли. И не поверишь, кем подлец оказался.

– Ну?

– Милиционером, майором. Тут оперативники приходили, бабкам у подъезда карточки показывали, так они его сразу узнали. Говорят, зимой тут все крутился, вежливый такой. Одной старухе вроде сумочку до квартиры доволок, потом до аптеки довез…

– Что за старуха-то?

– Да наша, местная, – отмахнулась Вера, – баба Лена из 23-й, вечно у дома толкется. Вот какое горе у меня теперь, за сестрой вещи убрать, да еще эти Галька с Тонькой на квартиру пустую пасть разинули, сестрами себя считают, родными, уж и объявление дали. Да они к Соне никакого отношения не имеют, жабы! Давай еще по одной!

Я быстренько налила ей полный стакан портвейна. Вера разом проглотила темно-красную жидкость, зевнула и, пробормотав:

– Чегой-то спать охота, – положила голову на стол.

Я подождала, пока из ее груди донесется легкий храп, и, осторожно захлопнув дверь, ушла.

Двадцать третья квартира находилась на пятом этаже в другом подъезде. Часы показывали полпервого. Самое удачное время для посещения дамы пенсионного возраста. Родственники убиваются на работе, а она самозабвенно смотрит «Мануэлу» или «Чужую кровь», или не знаю, какие сейчас сериалы демонстрирует телевидение. Интуиция не подвела. Баба Лена коротала время у голубого экрана. Когда она отворила дверь, из глубины квартиры донеслась страстная речь:

– Дорогая, ты так хороша, что глазам больно смотреть на твою красоту.

Я оглядела тумбообразную старушку, закутанную, несмотря на теплый сентябрьский день, в байковый халат и серый пуховый платок.

– Вы Елена… извините, отчества не знаю.

– Зови просто баба Лена, – разрешил божий одуванчик и поинтересовался: – Тебе чего? Ты вроде не из наших, своих я всех знаю.

– Я с телевидения, программа «Криминальные новости».

– Да ну, – удивилась старушка, – а ко мне зачем?

– Можно войти?

– Шагай, – кивнула бабулька, – только туфли скидай, а то грязи натащишь.

Я покорно переобулась и вошла в довольно просторную комнату, обставленную недорогой, но явно новой мебелью отечественного производства. Баба Лена устроилась на диване, я в кресле.

– И зачем я тебе понадобилась?

– В доме у вас девушку убили, Софью Репнину…

– Девушка, – хмыкнула старуха, – скажешь тоже, никакая она не девушка.

– А кто?

– Прошмандовка, – припечатала баба Лена, – гулящая. Через день нового мужика вела. Накрасится, кудри начешет, духами обольется и топает на каблучищах или на машинах приезжает… Автомобили все дорогие, парни чванливые, мимо пройдут – головы не наклонят, и Сонька сама летит – фыр-фыр, словно и незнакомы. Гордая слишком была с соседями здороваться, куда нам до нее, со свиным рылом в калашный ряд…

– И все мужики такие?

– Один только был приличный, на «Жигулях» стареньких ездил, зимой появился, уж не упомню, когда. В декабре, что ли! Я с внучком у подъезда гуляла, смотрю, машина подкатила. Вываливается Сонька, а с ней парень. Дошли до меня, мужик так вежливо и произносит: «Здравствуйте».

Баба Лена прямо растерялась от неожиданности. На следующий день она, вооружившись для надежности палкой, побрела в аптеку. Идти предстояло далеко, на проспект, киосков с лекарствами в округе полно, но только в государственной аптеке можно получить необходимое по бесплатному рецепту.