– Прекратите! – усиленный командирским допуском искаженный голос капитана перекрыл остальные голоса. – Если вы все немедленно не закроете рты, я отключу у всех микрофоны.

Воцарилась тишина, прерываемая лишь хриплым дыханием и воем ветра.

– Ян? – тихо спросил Мендель несколько минут спустя.

– Да?

– Я хочу рассказать, можно?

Капитан молчал, и Ирэн показалось, что ее сердце перестало биться, замерло в ожидании.

– Можно, – ответил он.

Мендель начал говорить не сразу. Ирэн видела, как он сдвинулся влево, потом вправо, нервно проверил крепления висевшего рядом Тохи.

– До появления кридов я работал здесь, в Институте Терраформирования, который занимался проектами улучшения климата Марса и его колонизации. У нас было все – средства, поддержка, лучшие ученые, – он усмехнулся. – А главное – была идея. Несколько месяцев назад мы построили первый прототип, регулятор, теоретически способный начать процесс изменения атмосферы. Уже планировался тестовый запуск на Марсе, как на нас свалились криды.

Он перевел дыхание.

– Сперва мы, как и все, не особо верили газетам, а потом… Вы знаете, что было потом, – он снова замолчал. – Когда стало ясно, с какой огромной скоростью криды размножаются, что их ковер испаряет ядовитые газы и делает землю неплодородной, комитет по колонизации решил спасать, кого можно спасти, и начал эвакуацию. Фобосская база…

– Мы в курсе, не надо прописных истин и лекций по новейшей истории, – прервал его Рич.

Мендель вздохнул.

– Хорошо. Мою группу должны были эвакуировать, но мы задержались, поскольку… – Он опустил голову, словно подбирая слова, и вдруг резко выпрямился, заговорил зло и яростно: – Вы представляете, что за существование нас ждет на Фобосской базе? Помещения, не рассчитанные на толпы беженцев, крошечные каморки, скудный паек, не справляющиеся генераторы воздуха… Да, это лучше, чем смерть, но обрекать на такое новые поколения, все будущее человечество? Регулятор нельзя было перевезти на Марс – он слишком велик, слишком хрупок… Тогда мы решили запустить его. Здесь, на Земле.

– На нашей Земле!

– Нет, это уже Земля кридов. Можно было улететь на Фобос, и там с нуля начать строить новый аппарат – вслепую, возможно, тратя ресурсы на второстепенное и упуская действительно важное. Но мы провели эксперимент, наблюдали за результатами и теперь знаем в тысячу раз больше.

Все молчали, только Рич язвительно хмыкнул:

– И сами тут чуть не остались. А возможно – еще останетесь, вместе со всеми нами.

– Возможно. Но мы достаточно долго держали связь с базой, успели передать данные о катаклизме.

– Потоп уничтожил и почти всех кридов, – сквозь шум помех послышался голос Яна. – Да и вода им не особо по нраву. Не уверен, что теперь они смогут здесь выжить. Может случиться, что мы еще сможем вернуться на Землю.

В рации зашумели.

– А ковер?…

– То-то они так нас тут теснят – за место воюют, за сухенькое местечко.

– Хрен им горячий, а не местечко. Может, взорвать институт к чертям, когда улетать будем?

– А что? Дело говоришь!

В общем хоре не принимал участия только Рич.

– Скажи мне только одно, – с притворной мягкостью спросил он, выждав, пока все успокоятся. – Кто тебе дал право решать за всех уцелевших людей? Кто дал право судить, что важнее – жизни тех, кто погибнет в катастрофе, или будущих поколений?

– Никто, – ответил Мендель. – Но я не мог поступить иначе.

Затянувшееся молчание прервал капитан:

– Буря стихла. Отцепляемся.

Все зашевелились, завозились с креплениями.

– Собираем инструменты – и внутрь. Будем ждать сигнала… – капитан не успел договорить.

Криды появились отовсюду – с севера, юга, запада, выбрались на крышу, поползли, сжимая кольцо. За спиной Ирэн застрекотала очередь: подхватив с земли автомат, Мендель бил по слишком приблизившейся твари.

– В кучу, все в кучу! Не даем себя отрезать! – Ян упал на колено и снял огнеметом двигавшегося напролом крида.

Дорогу к башенке перекрыла целая дюжина туш.

– Помогите! – вдруг раздалось в наушниках. – Помогите!