—Ты что, Национальный банк США ограбил? — спросил наконец юрист.

Егор не ответил на этот вопрос и спросил:

— Я хочу знать, есть ли у тебя что-то, что поможет мне наказать убийцу отца? Какие-то факты, за которые его можно будет зацепить очень плотно?

— У меня… — растерялся Максим. — Я… но что ты будешь делать с этой информацией, если, положим, я тебе ее передам?

— Пусть тебя это уже не беспокоит, — сказал Егор, — я распоряжусь ею как надо. Меня интересует достоверная информация с документами и данными. И я готов за неё платить. Но ты сказал в прошлый раз, что всё пропало из машины после аварии. Что-то мне подсказывает, что ты вводишь меня в заблуждение.

— То, что пропало из машины, — это мелочь, — ответил Максим, — у меня есть подробная структура клана, с его иерархией, с их воровскими делами, с их махинациями.

— При чём тут клан? — не понял Егор. — Меня интересует только Бобров.

— Бобров — это только кнопка, на которую нажимают, когда это нужно, — ответил Максим, — губернатор послужил лишь орудием, настоящий убийца твоего отца — клан.

— Какой ещё клан? — с недоумением спросил Егор.

Максим закусил губу, было видно, что он все-таки медлит с принятием решения — открывать ли Егору то, что знает только он. Потом юрист осторожно огляделся и, не увидев ничего подозрительного, сказал:

—Здесь, в области, всем заправляет клан, которым руководит некто Рябиновский, — сказал Максим, — это родственный клан, в который очень редко допускаются люди со стороны.

—А Бобров? — спросил Егор.

—Он в клане, — ответил Максим, — потому что женат на родственнице Рябиновского.

—Слушай, я знаю этого Рябиновского, он к нам с дядей домой приезжал, — сказал Егор. — Обыкновенный задохлик.

—Не перебивай, — попросил Максим, — я сам всю эту кухню не знал. Но был у меня друг, журналист. Он работал у этой горгоны Смирновой, работал на клан.

— Кто это Смирнова? — спросил Егор.

— Эта женщина контролирует все СМИ в области, включая и кабельные каналы, — ответил Максим, — все, что печатается, говорится, пишется и показывается, сначала проходит жесткий фильтр, который олицетворяют Смирнова и двое ее приближенных. Вот и мой друг-журналист работал в её упряжке. Поначалу ему все это нравилось, и работа, и зарплата, и даже то, что приходилось лгать в угоду кучке новых буржуа. Но постепенно он стал понимать, что народ бесстыдно грабят, и это его возмутило. Но возмутил его не тот факт, что народ грабят, а что он сам в этом не принимает участия. Он пытался пристроиться к кормушке, но ему попало по носу, и было указано, что каждый сверчок должен знать свой шесток. И тогда он решил, как шакал, стянуть у львов жирный кусок мяса. В течение года он собирал материал на весь клан путем прослушивания разговоров, тайного копирования документов с ноутбука Смирновой. Собрался неплохой архив, который мог в равной степени заинтересовать как спецслужбы страны, так и самих махинаторов. Но если в первом случае он ничего бы не поимел, то во втором рассчитывал срубить немалые деньги.

— И что у него получилось? — спросил Егор, не понимая, какое отношение имеет судьба журналиста к их делу.

— Он пропал без вести, когда попытался шантажировать Смирнову, — сказал Максим, — он хотел получить с клана двести тысяч долларов за папку с документами.

— Прямо, как Остап Бендер, — покачал головой Егор.

— С той лишь разницей, что судьбаБендера нам известна, а куда делся мой друг-журналист, не знает никто, — ответил Максим.

— Может быть, он получил с них свои двести тысяч и спокойно выехал за рубеж? — предположил Егор.

— Вряд ли, — сказал Максим, — скорее всего, его обвели вокруг пальца, и он покоится где-нибудь на дне тихого пруда.

— .Почему ты так решил? — спросил Егор.

— Его девушка ждала его после встречи, где он должен был получить деньги и отдать документы, в условленном месте и не дождалась, — ответил Максим.

— Подумаешь, улика, — сказал Егор, — он просто не захотел брать ее с собой.

— Ты не знал их отношений, — покачал головой Максим, — он не мог так поступить.

— Это очень трогательная история, — сказал Егор, — но я не пойму, зачем ты мне её рассказал.

— Дубликаты документов находятся у меня, — сказал Максим, — второй экземпляр. Он оставил его мне. На всякий случай. И должен был сообщить по электронной почте. Если бы это дело у него выгорело, то я должен был уничтожить эти документы. А если нет, то я должен был пустить их в ход, чтобы отомстить за него и самому поживиться. Вот почему я, имея на руках такие факты, смело бросился судиться против клана. Но тогда еще я не мог оперировать этой папкой, которую подкинул мне друг. Я ждал от него подтверждения, что всё, что он задумал, прошло успешно. Но весточки от него все не было. Тогда я изъял из папки самые безобидные факты, и это был мой первый ход на суде против клана. Некозырная шестерка, но и она так взволновала представителей клана, что на меня тут же наехал этот «КрАЗ». Представляешь, какую бурю вызовет весь пакет этих документов, если их достать на свет?

— Ты меня заинтриговал, — сказал Егор. — Как я могу их посмотреть?

— Я тебе рассказываю все это не для красного словца, — сказал Максим, — я рекламирую «товар», который хочу тебе продать. Я не думал, что найдется покупатель, и не решался сам начать действовать, потому что просто боялся. Но раз тебе нужны эти документы и у тебя есть деньги, я согласен их тебе продать.

— И сколько же ты хочешь за них? — спросил Егор.

— Ровно столько, чтобы я с семьей мог отсюда уехать туда, где меня бы никто не нашёл, — ответил Максим. — Оттуда я дам тебе знать, и ты можешь начать действовать.