— Значит, так, Саша. Я сейчас тебя передам с рук на руки одному человеку. Он тебя отвезет к главарю местной банды или к командиру отряда территориальной самообороны — называй его для себя как хочешь. Обо мне не говори никому ни слова ни в коем случае. Про себя тоже особенно не распространяйся. Просто ты некто Никто, приехавший ниоткуда, который представляет интересы отца этого мальца. Ни в коем случае не проговорись, что ты офицер милиции. Пусть они думают, что ты хлопочешь из-за денег. Так будет лучше всего. Сам понимаешь, этим людям нужно будет заплатить. Ну а уж сколько — договаривайся. Тебя такой расклад устраивает?

— Конечно. Я-то не проговорюсь. А тот человек, который меня в банду повезет?..

— Он мой родственник, он меня не назовет. В принципе тебя особенно никто ни о чем расспрашивать не должен. Но смотри не лезь там на рожон. Помни: здесь — Северный Кавказ. И законы у нас резкие.

— А к какому тейпу принадлежат те, кто захватил парня? И эти, к которым мы сейчас едем?

Умар ответил неохотно:

— Как тебе сказать… Разные они, оказывается. Все у нас сейчас перемешалось.

— Не у вас это перемешалось, Умар. Просто преступник, когда чует деньги, не то что с врагом, с чертом помирится, мать родную продаст.

— Ну, насчет матери ты это напрасно, — угрюмо пробурчал чеченец. — Для наших мать — это святое.

Александр не стал спорить. Разное он слыхал про жителей Северного Кавказа. Одни говорили, что они, если выгодно будет, на все готовы. Другие — что за свой очаг, за своих родных жизнь отдадут… Наверное, кто что хотел увидеть, то и разглядел.

Машина проскочила мост над железной дорогой. Справа и слева тянулись красивые дома в веселых кружевах подернутой желтизной зелени. Чувствовалось, что выехали на окраину города. С площади с диском зеленой лужайки посередине повернули направо.

…Александр, как и никто другой в подлунном мире, тогда еще не знал, что через полгода в двух километрах от этого перекрестка, только если повернуть налево, в подвалах полуразрушенных к тому времени зданий поселка Ханкала будет размещаться штаб объединенной группировки российских войск в Чечне…

Умар притормозил.

— Быстренько давай пересаживайся вон в ту машину, — показал он.

Максимчук не заставил себя упрашивать.

Водитель, худой молчаливый парень, развернул машину и поехал обратно. Машина Умара исчезла в противоположной стороне.

Ехали долго. Проскочили по окраине Грозного, миновали микрорайон современных зданий и оказались в лабиринте улочек, где за заборами утопали в садах уютные красивые домики. За все время пути водитель не проронил ни слова.

Сколько ехали — Александр не переставал удивляться количеству вооруженных людей. В форме и без, а чаще всего в камуфляже без знаков различия, они были видны всюду: у перекрестков, в машинах, просто разгуливающие по дорогам. Даже когда мчались по окраинным улицам, можно было время от времени разглядеть автоматы у пассажиров пролетающих мимо многочисленных автомобилей.

На место прибыли уже на закате. Кроваво-красное солнце медленно опускалось за горизонт. Левее от него едва виднелись розовато подкрашенные уходящим на покой светилом сахарные головки кавказских вершин. Оттуда, от хребта, струилась осенняя прохлада. Александра ввели во двор…

16.00

Звонок оторвал Олега от очередной бумаги, которую он тщательно изучал.

В отличие от многих других офицеров Управления, Самопалов с удовольствием работал с документами. Он любил выверенную завершенность какого-нибудь донесения, аккуратно расставленные по местам пункты рапорта или справки. Поэтому его охотно брали в напарники те из оперативников, которые к «бухгалтерии» относились как к неотъемлемо-необходимой, но неимоверно скучной формальности.

Олег же из множества разрозненных бумажек умел по крупицам извлечь какой-нибудь такой факт, такую зацепку, что все вокруг только ахали.

Олег с неохотой поднял трубку:

— Слушаю вас.

— Самопалов, зайди-ка ко мне! Срочненько, в темпе вальса…

Капитан поднялся с недовольным видом.

— Что случилось? — Сергей тоже ковырялся в каком-то «деле» и рад был возможности от него отвлечься.

— Начальство требует, — бросил Олег. — Только ведь утром отчитывался…

Струшников глядел хмуро.

— Что у нас по Губерману? Как Максимчук?

— По Губерману нового ничего. Максимчук на место прибыл, ребята с Лубянки сообщили, остановился у их человека. Пока все…