Власов немного поразмыслил.

– Да, это с его стороны логично. Даже если никаких бумаг не было, он ничего не теряет. А если они есть...

– То он их разыщет, - заключила Эстер.
– И, похоже, ищет их не он один... А теперь пора послушать Берту, у неё тоже есть кое-что интересное.

Она подошла к старухе и бесцеремонно встряхнула её за плечи. По тому, как старуха дёрнулась всем телом, Власов понял, что она успела задремать на своём пуфике.

– Ну вы таки хамло!
– заявила она, подсаживаясь к столику.
– Я отсидела свой тухес, пока вы тута разговаривали как голубки. Я устала и хочу свой кофе. Фира, сделай таки мне нормальный человеческий кофе, или я щас умру прям в этом месте!

Эстер молча встала, завернулась в халат и ушла.

– Хорошая девочка, хотя таки шикса, - констатировала Берта Соломоновна, нахально усаживаясь на место Эстер.
– Но с её конторы у меня есть парносы.

– А как же ДГБ?
– не удержался Фридрих.

– То наши дела, - отмахнулась Берта Соломоновна.

Появилась Эстер с подносом, на котором стоял небольшой кофейник. Власов невольно подумал, что в этом заведении, наверное, можно получить не только чай и кофе, если хорошенько попросить. Н-да, очень подозрительное место... Надо будет выяснить у Никонова, что это за лавочка и для каких целей она обычно используется...

Женщины обменялись несколькими словами на иврите, после чего старуха с видимым удовольствием забрала кофейник себе.

– Я так скажу, эта Галле, - заявила старуха, - приехала сюда за непонятно чем. Её та газета сюда её не посылала.

– Откуда вы знаете?
– поинтересовался Фридрих.

– Я с ней разговаривала за жизнь, - объяснила Берта.
– Она сказала мне, что приехала сама. То есть немножечко от газеты, но больше сама. Её не хотели посылать сюда.

– Почему?
– Власов напрягся.

– Потому что она глупая женщина и пишет глупые статьи, - отрезала Берта.

Фридрих мысленно согласился с такой оценкой.

– А потому её никуда не посылают. Она только всё портит. Так все думают. Но она так не думает. Она считает, что может писать хорошо, если она попадёт на что-то очень важное. Чтобы написать первой. Понимаете?

Власов поразмыслил.

– Вы хотите сказать, что в Москве должно случиться что-то важное? Такое, что заинтересует её газету?

– Да. Она давно такое искала. Она сказала мне, что слушала разговоры в редакции. Давно слушала. Чтобы узнать про такие вещи. Даже ходила стоять под дверью, когда там разговаривали. Как некрасиво, фуй!

Фридриха искренне позабавило это "фуй" из уст старой доносчицы.

– Она мне сказала, что узнала какую-то важную вещь. Что в Москве будет чегой-то особенного. Это в секрете, а потом всё откроется.

– Что именно?

– Она не знает точно, - вздохнула старуха.
– Что-то политичное. Большие люди, про которых пишут серьёзные газеты. Большие люди - большие дела. На это хотели послать другого человека. Но Галле успела сюда раньше. И ещё: она очень ругалась по телефону против своих людей.

– Берта Соломоновна, - включилась в разговор Эстер, - любезно предоставила нам записи некоторых телефонных разговоров фрау Галле с представителем "Либерализирунг" в Москве. Я могу предоставить вам распечатку этого разговора... впрочем, вы можете получить платтендат с текстом непосредственно от вашего начальства. Вкратце: разговор шёл на повышенных тонах. Фактически, представитель её газеты прямо обвинял её в том, что она прилетела в Москву самовольно. И, похоже, сорвала чьи-то планы. У нас сложилось впечатление, что сюда собирались посылать кого-то другого. Она вам ничего об этом не говорила?

– Нет, - сказал Власов.

– И о книге, которую она ищет, она вам ничего не говорила?

Фридрих почувствовал, как взгляды двух женщин - старой и молодой - скрестились на его лице.

"Так вот зачем я им понадобился", - понял Власов.

Он сделал подобающую ситуации паузу в полторы секунды. За это время он прикинул текущие обстоятельства. Судя по всему, Эстер уже убеждена, что журналистка - часть интриги, разыгрывающейся вокруг этих самых "бумаг Эренбурга". Власов в этом убеждён не был. Однако же, к убийству Вебера всё это могло иметь самое прямое отношение... Как бы то ни было, у него есть благословение Мюллера: сотрудничать. В разумных пределах, разумеется.

– Говорила, - сказал он.
– Я готов рассказать то, что знаю.

На сей раз Берту никуда не отсылали. Напротив, старуха пристроилась поудобнее, чтобы наблюдать за Фридрихом. Тот понял, что она уже имеет какую-то информацию о пресловутой книге - и теперь будет сверять её с власовским рассказом.

Власов постарался быть немногословным, но подробным. Единственное, о чём он умолчал - так это о предполагаемом владельце книги, покойном Хайнрихе цу Зайн-Витгенштайне: он решил, что не стоит сообщать израильской разведке то, о чём пока не знает даже Управление.