«Прекратите!» — вдруг раздался возмущенный голос продавца за мясным прилавком.

Фотокорреспондент Бартон Глинн взобрался на мясной прилавок, не обращая внимания на протесты продавца, требовавшего, чтобы тот перестал делать своими ногами из мяса отбивные котлеты. Продавцу удалось очистить от него прилавок только тогда, когда он подкатил ему под ноги круглую колоду, служащую для рубки мяса, о которую тот споткнулся. Другой ретивый фотокорреспондент на глазах у удивленной матроны влез на детскую коляску и оттуда прыгнул на движущуюся ленту конвейера. Пока он силился навести свой аппарат, лента уносила его все дальше от цели. «Остановите эту штуку! — орал он. — У меня пропадает снимок». В глубине магазина среди стука падающих консервных банок и звона разбиваемого стекла послышался голос одной из покупательниц, которая, не веря своим глазам, сказала, покачивая головой: «Я никогда не видела, чтобы люди так вели себя…»

Свалку, которую устроили представители прессы в универсальном магазине и на ферме Гарста в Кун-Рапидсе, можно было бы объяснить рвением журналистов, стремящихся добыть материал для своих сообщений. Но своим диким поведением журналисты, теснившиеся вокруг Хрущева, фактически испортили себе все дело: репортера, которому удавалось пробиться вперед и услышать хотя бы одну фразу из беседы, часто тут же оттесняли далеко в сторону, и ему не удавалось больше ничего услышать; другие, решившие прибегнуть к электронике, приносили с собой небольшие портативные звукозаписывающие аппараты, но, когда они начинали прослушивать свои записи, в них не было слышно ничего, кроме возгласов их коллег-журналистов, оравших друг на друга. Кое-кто из старых журналистов — ветеранов карандаша и блокнота — сокрушенно признавал, что репортерам, которые сидели у телевизионных приемников, далеко от теснившейся и толкавшейся толпы, удалось написать самые полные отчеты».

Не думаем, чтобы в этой зарисовке журнала «Тайм» было много преувеличений.

В общем, по признанию американской прессы, никогда ни один визит в США не освещался таким количеством корреспондентов, фотографов, кинооператоров и работников телевидения, как визит Н. С. Хрущева.

Как же эта многочисленная, шумная и энергичная армия прессы, представлявшая не только различные лагери, но и многочисленные противоречивые международные и американские интересы, освещала поездку? Насколько оправдала она на этой международной передовой высокое звание «шестой великой державы»?

Джордж Грин, директор бюро общественной информации США, в свое время сказал: «Дайте мне три недели и соответствующий механизм, и я изменю так называемое умонастроение американцев по любому вопросу». Это роднит Джорджа Грина сразу и с Наполеоном, который не сомневался, что может разбить со своими гренадерами любую армию, и с Архимедом, который говорил, что он сдвинет земной шар своими рычагами, если ему дадут точку опоры. Как известно, Наполеон был сам разбит. Что касается Архимеда, то он был прав, но не нашлось подходящей точки опоры.

А как с Джорджем Грином?

Соответствующий «механизм» он имеет — американская пресса обширна, шумна и энергична. В минувшие годы «холодной войны» этот «механизм» обладал всеми чертами усовершенствованной установки по производству искусственного льда. Основная деятельность развивалась в двух направлениях: дезинформация относительно истинного положения дел в Советском Союзе и выворачивание наизнанку подлинных мотивов и направлений советской внешней политики. За разнообразием приемов американские газеты не гонялись, каждая стандартная мысль отливалась в стандартной фразеологической опоке.

— Как живут в Советском Союзе? — Умирают с голоду и ходят в лаптях.

— Какой в СССР труд? — Принудительный. «Принудительно» поэты сочиняют любовную лирику; «принудительно» танцуют в «Лебедином озере» Галина Уланова и Майя Плисецкая, пишет новые симфонии Дмитрий Шостакович, выигрывает в шахматы Михаил Ботвинник, побеждают советские спортсмены в олимпийских состязаниях; на условиях «принудительности» советские конструкторы построили самолеты «ТУ-104» и «ТУ-114», атомную электростанцию и атомоход, величайший в мире синхрофазотрон, создали атомную и водородную бомбы, искусственное сердце и расчеты по космонавтике…

Не больше изобретательности проявляла американская пресса и в дезинформации о советской внешней политике. У известного щедринского героя была только одна концепция — «тащить и не пущать». Американская пресса действовала по сходному принципу — правду не пущать, а идеи поносить. Французы ведут войну против демократического Вьетнама? — Козни Кремля! Советский Союз предлагает запрещение атомного оружия и разоружение? — Не соглашаться, не верить: козни Кремля!.. НАТО, СЕАТО и СЕНТО — это союз ангелочков с белыми крылышками, альянс Красных Шапочек для защиты от Серого Волка, а Варшавский договор — козни Кремля…

Так они писали, так многие пишут и сейчас. Вот, например, в журнале «Мэгэзин оф Уолл-стрит» чернильные близнецы Чарльз Бенедикт и Джеймс Батлер опубликовали статью «Как я себе это представляю». Как же, к примеру, представляют они себе разоружение? А вот как: «Внимательно читая предложение г-на Хрущева о разоружении, мы находим, что оно направлено непосредственно на подрыв НАТО с целью высвободить вооруженные силы России и покрыть таким образом дефицит рабочей силы, а также снизить огромные расходы на гонку вооружений и таким путем ускорить выпуск товаров для гражданских нужд…»