Литература – русский коллективный невроз.

Россию погубила литература.

Ей закажут Индию, а она откроет Америку.

Только революционная голова может любить Россию – так, как писатель только может любить ее язык. Все должно творить в этой России и в этом русском языке.

Я боюсь, что у русской литературы одно только будущее: ее прошлое.

Пушкин – наше всё.

Тебя ж, как первую любовь, России сердце не забудет!

Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода современности.

Кто не забудет своей первой любви, не узнает последней.

Грубо говоря, русская культура – это сообщество людей, читавших Пушкина или хотя бы слышавших о нем.

Не будь Пушкина, «Евгений Онегин» все равно был бы написан.

Пушкин шел к роковой цели, как бык под занесенный обух.

Бедный Пушкин! Ему следовало бы жениться на Щеголеве и позднейшем пушкиноведении, и все было бы в порядке.

«Сейчас у нас не пушкинисты, а временно исполняющие обязанности пушкинистов», – сказал Л.

Меня врач спрашивает: «Как вы спите?» Я говорю: «Я сплю с Пушкиным».

…Засыпаю, и мне снится Пушкин. Он идет с тростью по Тверскому бульвару. Я бегу к нему, кричу. Он остановился, посмотрел, поклонился и сказал: «Оставь меня в покое, старая б… Как ты надоела мне со своей любовью».

Пушкин назвал Воронцова: «Придворный хам и мелкий эгоист». Он хотел, чтобы Воронцов вел себя, как Брик.

Какой поэт из бывших и сущих не негр, и какого поэта – не убили?

Двухсотлетие Пушкина будет ознаменовано столетием Набокова.

Классика – то, что каждый считает нужным прочесть и никто не читает.

Классик: автор, которого еще цитируют, но уже не читают.

Классик! Это значит, что у него можно списывать без вреда для него и его плагиаторов.

Классиком мы называем человека, которого можно хвалить не читая.

Книги много выигрывают, если их не читают. Поглядите хотя бы на наших классиков.

У меня есть полные собрания Шекспира, Пруста, Уитмена, и еще несколько книг для чтения.

Ни одно имя не стоит в Англии на такой высоте; и все потому, что средний англичанин никогда не читает его произведений.

Ни один классик не сдал бы экзамена по собственным произведениям.

Если классическое искусство холодно, то это потому, что пламя его вечно.