Существует ли прогресс? Вся Вселенная ходит по кругу.

А что, если ничего нового над солнцем?

Будущее нельзя предвидеть, но можно изобрести.

Процесс научных открытий – это, в сущности, непрерывное бегство от чудес.

Ничто так не отвлекает ученых, как преждевременное открытие.

Два величайших изобретения в истории: книгопечатание, усадившее нас за книги, и телевидение, оторвавшее нас от них.

Ложный шаг не раз приводил к открытию новых дорог.

Раздражение – мать открытия.

Нужда рождает изобретение, изобретение – две нужды.

Не думаю, чтобы открытия рождались от необходимости, – открытие впрямую происходит от праздности, а может быть, и от лени.

Изобретателю не верили на том основании, что он «все выдумал».

Внести свое в таблицу умножения можно, только переврав.

Тот, кто совершает открытие, видит то, что видят все, и думает то, что никому не приходит в голову.

Все с детства знают, что то-то и то-то невозможно. Но всегда находится невежда, который этого не знает. Он-то и делает открытие.

Чтобы увидеть что-то новое, нужно совершить что-то новое.

Вечный двигатель не выдержал проверки временем.

Вечный двигатель не требует горючего. Но сколько смазки…

Перпетуум-мобиле легче изобрести, чем запатентовать.

Вечных двигателей нет. Зато сколько угодно вечных тормозов.

Приоритет: я первый отклонил это изобретение.

Мы первые изобрели приоритет.

Ни один закон не называется именем своего открывателя.

Неважно, кто открыл; важно, кто дал имя открытию.

Искусственный интеллект не имеет шансов в столкновении с естественной глупостью.

Опасность не в том, что компьютер однажды начнет мыслить, как человек, а в том, что человек однажды начнет мыслить, как компьютер.

Почему тебя не пугает машина, которая в тысячу раз сильнее тебя, но ужасает мысль о машине, которая многократно превосходит тебя интеллектом?

Наш век гордится машинами, умеющими думать, и побаивается людей, проявляющих ту же способность.

Машины должны работать. Люди должны думать.

Робот все время размышлял о том, может ли он мыслить.

Электронные мозги будут ошибаться гораздо точнее.

Электронный мозг будет думать за нас точно так же, как электрический стул за нас умирает.

Когда компьютеры станут чересчур умными, мы объединим их в комиссии – это их прикончит.